ук дошел до них на два или три удара сердца позже, чем ожидалось. Стекла в старых домах брызнули осколками, дряхлые рамы вдавило внутрь квартир. Испуганно заверещали на стоянках автомобили. Электричество во многих районах вырубило, и те погрузились во тьму, в которой выразительнее проступили смертоносные очертания грибовидного облака, стремительно растущего над небосклоном.
Городские улицы пронзил затяжной вой воздушной сирены, поднялся небывалый переполох. Никто не обратил внимания на прочертившее небо огненным следом нечто бесформенное, отсюда похожее на комету, что пролетело высоко над головами и врезалось в будку на крыше одного из девятиэтажных домов, пробив ее насквозь.
Обломки кирпичей сыпались на страшно покореженное тело. Глаза ослепли от мощнейшего, непредназначенного для человека перепада давления, но и без них, обрывками чувств я отчетливо видел ад, который после себя оставил.
Не-е-ет!..
Город, в котором я родился, жил, знакомился с людьми… Левую половину тела стягивало и сморщивало от тяжких ожогов… Щека, вместе с частью волос на голове сгорели…
Не-ет!..
Города, который я знал, больше нет… Ноги не слушались… Правая рука была погнута в дугу и не шевелилась… И близких, что в нем жили, тоже…
Не-ет!..
Спасшиеся благодаря мне девушки… лучший друг… его жена… ни в чем неповинные родители… Все органы были перемешаны в безжизненную кашу… Легкие были похожи на рванье…
Нет…
Шея сломана… Спинной мозг поврежден… Прежняя связь с телом навсегда потеряна… Марта, так и не дождавшись меня, погибла… Будущего не произойдет…
– Не-е-ет! – беззвучно простонал я, каким-то чудом раскрыв вывихнутый рот. Я не чувствовал своего тела, не видел ни того, что от него осталось, ни того, что располагалось вокруг. Своего стона я тоже не расслышал, так как слух был серьезно поврежден. От меня не осталось ничего… Ничего, кроме моих способностей.
Я воспринимал себя со стороны алиеноцептивно. Это до жути напоминало программу трехмерного моделирования, где из линий, посреди бескрайней, чернющей пустоты, была спроектирована фигура человечка. Притом, у проектировщика, судя по всему, было весьма туманное представление о том, как должен был выглядеть человек. Планетарная скорость со мной жестоко обошлась…
Я не мог пошевелиться. Но мое тело состояло из материи, поэтому я заставил его это сделать. Нога фигуры из линий сдвинулась то ли сама, то ли по чужой воле. Я будто управлял героем в незаконченной, непрорисованной и непродуманной демоверсии какой-то компьютерной игры от третьего лица. Казалось жутким допустить, что этим героем как раз таки являюсь я. Уж больно неудобным было управление. Уж больно неиграбельно выглядела его модель. Слишком незавидная предыстория была у этого персонажа, чтобы хотелось за него играть… Но игра уже началась и выхода из нее, как такового, не было.
Неуклюже поднялась рука и, слепо пошарив в воздухе, рухнула на изувеченное лицо фигурки. И в этот же миг по-новому вспыхнула боль в скуле, заставив схлопнуться мой обзор от третьего лица в одну точку. На этой точке сейчас лежал какой-то инородный предмет. Сложно было поверить, что это моя рука, ведь я ее не чувствовал. Тактильная и болевая чувствительность остались только на лице, да на отрезке шеи, что был выше места ее перелома. Я до сих пор не мог, ну не мог поверить в происходящее!..
Как же так вышло… Еще пару минут назад я предвкушал близкую победу над Айсбергом, а далее – спокойную и размеренную жизнь, которую в этот раз могла бы уже скрасить девушка, которую я видел раньше только в грезах… Это было бы для меня чем-то совершенно новым, чем-то… взрослым. Пусть и взрослеть я никогда не спешил.
Но теперь спешить было некуда. Всего этого нет, а сам я был хуже, чем мертв. Я был привязан к этому мертвому телу, заключен в него, как осужденный – в клетку. Заброшен в груду покореженного металлолома и непослушного мяса, центр управления которого не хватало смелости перечеркнуть. А за что еще мне оставалось держаться? Я с горькой задумчивостью наблюдал со стороны за своим мозгом. Страшный трехсекундный полет он как-то пережил. Нет… Он, кажется, вообще остался невредимым!.. Видимо, намертво зафиксировал конфигурацию из составляющей его материи. А толку… Я неуверенно взвел пружину ментальной гильотины для избавляющего от мук удара по самому себе. Но что-то во мне противилось.
Буквально десять минут назад, я бы рассмеялся над такими понятиями как судьба и предназначение. Но сейчас, на грани ухода в небытие, мой мозг цеплялся за любое оправдание в пользу жизни. Хотя бы в таком виде. Ведь я, несмотря на все, выжил. А значит, в этом был какой-то смысл. А может, это вообще было частью чьей-то задумки… Пусть так…
Отрывистыми, как у робота, угловатыми движениями, фигура попыталась встать. Получилось далеко не с первого раза. Она путалась в их последовательностях. Наконец, ей удалось неровно замереть на двух ногах. Чудом выжившее чувство равновесия в мозгах подтвердило, что голова в самом деле зависла над землей, а сам я, стало быть, нахожусь в положении стоя.
Первый шаг был мелким, ничтожным. Управление опорно-двигательным