двоилась в треснувшем зеркале.
– Пиковая Дама, приди.
Заскрипело. Катя повернулась к камере, удивленная. Сквозняк задул свечу. Оператор водил окуляром по комнате, выискивая источник шума.
– Шкаф! – воскликнула Катя наигранно.
В кадре появилось перекошенное личико Ани.
«Выписать бы им хорошего наваристого ремня», – подумал Антон.
Отворившийся гардероб исторг монстра. Маска демона из «Зловещих мертвецов», погремушка в кулаке. Аня завизжала. Камера услужливо продемонстрировала, как девочка заслоняется ладошками. За кадром хихикала Катя, похрюкивал оператор.
Матвей стащил маску, довольно скалясь. Антон отметил, что он был симпатичным мальчишкой, рослым, с копной золотистых волос: такой бы и в спорте преуспел, и девочек охмурял бы… А его сожгли в крематорской печи, прах не успел остыть.
– Скинешь мне видео потом, – сказал Матвей. Бракованное сердце отбивало в его груди последние удары.
– Дураки! – запричитала Аня. – Дебилы.
«Вот-вот», – мысленно поддержал отец.
– Ань, ну брось. Пошутили мы.
Ролик закончился.
– Пошутили. – Антон зыркнул на Чижика. В подъезде басило эхо. – Вам по семнадцать лет, малахольные. Катьке вообще восемнадцать. И вы над семиклассницей издеваетесь.
– Мы же по-дружески.
– Я б тебя выпорол по-дружески, да толку мало. Это все доказательства?
Чижик почесал за ухом.
– Я тоже не увидел сразу. Дома пересмотрел. На пятнадцатой секунде, дайте…
Чижик перевел бегунок на сенсорном экране. Картинка пошла медленно, по кадрам. Аня словно барахталась в киселе, поворачивалась разом с Катькой.
– Стоп. – Антон нажал на паузу. – Вот она.
Поверх Аниной головы лоснилось продолговатое зеркало. Глубокое – кажется, куда глубже отраженного помещения. Действительно, дверь. И в дверях – ночной визитер.
Желудок Антона наполнился ледяшками.
Чтобы оператор не снимал в темноте, молодежь включила коридорную лампу. Рассеянный свет подчеркивал черноту фигуры, стоящей за спинами ребят, меж поддельных колонн деревянной рамы. Лысая голова над зазубренной трещиной. Миг – и камера отплыла в сторону.
– Бред какой-то. – Антон ткнул Чижику телефон. Помассировал переносицу. – Вы прикалывались над Анькой, а кто-то прикололся над вами.
– Ага. Особенно над Матвеем.
На площадке затрещало. Ожила рация, которую Чижик засунул в карман пуховика. Шорох, словно в уоки-токи роились жуки.
– Пойдем-ка, – поманил Антон.
– Я в лифте не поеду, – застопорился Чижик.
– А, ну да. Спектрофобия.
– Что?
– По лестнице – шагом марш!
Марина стряпала на кухне. Запах жареных грибов пробудил голод и взбудоражил ностальгию.
– Марин, я тут с Аниным приятелем. Мы зайдем?
«Ну конечно. Это больше не моя квартира. Полагается спрашивать».
– А, привет, Саша. – Марина вытерла руки о фартук.
Домашний вид жены вызвал прилив нежности и тоски по утраченной семейной идиллии.
– Драсьте,