соболиные брови, в глазах заискрился смех.
– Ты серьезно?
– А почему нет? – ответил я легко и вдруг подумал, что треп трепом, но идея в самом деле не просто приятная, но стоит большего. – Я в Варт Генце временно исполняю роль короля, так что ты вполне вправе находиться в моей постели открыто.
Он промурлыкала:
– Да ты и раньше не особенно скрывался.
– А теперь не будем тем более, – заверил я. – Ты в королевском дворце не чужая. К тебе здесь привыкли больше, чем ко мне. И когда увидят нас в постели…
Она охнула:
– Что? Увидят?.. Как тебе не стыдно!
– Это я поэтично, – заверил я. – Имею в виду, никого не удивит. Как бы все естественно, все нормально, все так и должно.
Она прищурилась, посмотрела на меня с интересом.
– Ты задумал что-то совсем уж хитрое.
– Очень, – признался я. – Приезжаю – и сразу в постель, а ты меня чешешь долго и старательно.
– Ты что, шелудивый?
– Еще какой, – согласился я. – Если это в моих интересах.
– А что в твоих интересах?
– Я неизменен, – сказал я, – как Большой Хребет. Благополучие Варт Генца – вот моя цель и неусыпная забота! А ты в моей постели как бы подтверждение, что я тот, кого Фальстронг хотел бы видеть своим сыном… Кстати, что скажешь о сэре Торстейне?
Она лукаво прищурилась.
– Думаю, знаешь о нем не меньше, чем я.
– Меньше-меньше, – заверил я. – Поговаривают, что, если бы он вступил в борьбу за трон, сумел бы оттеснить этих троих претендентов.
– У него меньше земель, – напомнила она, – чем у Хродульфа.
– Хродульфу почти все досталось от отца, – возразил я, – а тому от деда, а Торстейн начал с нуля, сам все строил и приобретал. И дружина его закалилась в набегах на Скарлянды и Гиксию.
– Вот видишь, – сказала она, – знаешь… Но ты прав, он выставит самое большое войско, так как рисковать любит и умеет, амбиции у него ой-ой-ой. Вторым будет Хенгест, он и сам любит воевать, и дружина всегда готова к набегам, а еще он уязвлен, что по знатности отстает от всех соперников на трон, потому будет стараться еще как. У Леофрига самая крупная дружина в королевстве, но разбросана по его многочисленным землям, особой доблестью не отмечена…
– Значит, – сказал я, – тоже захочет себя показать?
– Возможно, – согласилась она, – хотя кто знает. Ну, а Меревальд, самый непонятный, у него только десяток людей в охране и свите, он действует разумными переговорами… Этот, возможно, вообще не даст людей на войну, хотя ситуация необычная, случиться может всякое. Кроме того, ты сильно раззадорил все рыцарство! Уже сейчас наверняка многие начинают сбиваться в отряды. Например, лорды северных земель королевства, они всегда отличались…
Я слушал ее щебечущий голос, женщины его вырабатывают годами, мужчинам такое чириканье нравится. Если в их слова не вслушиваться, то и Вирландина покажется такой же беззаботной и созданной только для мужских утех, однако картину рисует яркую и точную, оценку дает верную, а когда