что туда берут после четырнадцати, то есть как раз весной можно записываться. Показывала рисунки, фотографии, вспоминала деревню. Потом они залезли в родительскую комнату, стали мерить мамины наряды, рассыпали косметику. В нижнем отделении шкатулки нашли длинные красивые тяжело-красноватые серьги. Эля не помнила их у матери, подумала, что это сюрприз, отец купил, но до поры спрятал. А потом уже стало некогда думать. Они стали все доставать. К Алкиной длинной шее очень подошли серьги, а Эля все нанизывала и нанизывала на руки звенящие браслеты. Они мягко постукивали, холодили запястье.
– Так что решили с днюхой?
Алкина рука застыла, не донеся красный столбик помады до губ. Она пристально посмотрела на свое отражение, медленно завернула помаду, закрыла крышку.
– Приходи. Собираемся у меня. Родители уйдут.
Вынула сережки, бросила сверху в шкатулку. Поскучнела. Пошла умываться.
Они еще немного посмотрели кино про лошадей.
Засыпая, Эля улыбалась. Она была права. Это все лето. Это ничего не значит. Опять Сашка мстит за что-то. Он не изменился. А значит, Эля победит. Ей удастся перетянуть Алку на свою сторону. Это просто. Их многое связывает.
Максимихин сразу как будто исчез. Алка сидела рядом с Элей. На обложках ее тетрадей и учебников появились сердечки. А Эля стала клеить лошадей.
На праздник подруге решила подарить букетик искусственных цветов и набор с вышивкой крестом. Там тоже был букет, но уже с васильками. Красиво.
Алка встретила в бигуди. Эля прыснула от неожиданности.
– Ты чего?
Никогда ее такой не видела. У Дроновой свои волосы кудрявились, зачем их еще накручивать? От бигуди Алкино лицо стало совсем маленьким. На лбу обозначились прыщики.
Алка закатила глаза, как всегда делала, когда ничего не хотела объяснять. Последнее время все чаще и чаще. Элин подарок оставила в прихожей.
– А где все?
– Придут через час! Ты поможешь мне готовить!
Новость была хорошая. Еще целый час! И никого. Только они вдвоем. Здорово!
Под оглушительную музыку они чистили картошку и резали лук, варили яйца, выдавливали чеснок в миски.
– Хлеб режь! И смотри, чтобы пирог не подгорел!
Шмыгая носом после лука, Алка ушла в коридор.
Кухня у Дроновых большая. Гораздо больше, чем у Эли. Огромный удобный рабочий стол. Ножи и колотушки держались на магнитной стене. Множество плошек и мисок, всяких приспособлений для готовки. Полки, полки, полки, а в них коробочки, баночки, пакетики – на долгую голодную зиму. Огромная серебристая вытяжка над сенсорной плитой.
Все было запрограммировано заранее. С легким гудением готовилась курица-гриль, на слабом огне доходил рыбный пирог.
Им достались салаты. Но и в этом деле было что-то веселое. Шипела в открытой бутылке взбудораженная газировка.
Музыка орала.
Эля носилась по кухне, открывала банки с маринованными огурцами и икрой, мазала на хлеб масло. Дурным голосом подпевала.
Перемешанный с майонезом салат перебрался в плошку, сверху пристроились листики