Смотри, какая лапа!
В руках Максимихина была кукла. Старая немецкая кукла, еще мамина. В парике. В бальном платье, в снимающихся сапожках.
– А чего трусы не стринги? – вертел куклу Сашка. – А чего в парике? Лысая?
– Сам ты лысый! – негромко ответила Эля и попыталась забрать игрушку.
– Всю жизнь с протянутой рукой!
Кукла взлетела в воздух. Эля прыгнула, но ее сбили, и уже с пола сквозь слезы она смотрела, как кукла переходит из рук в руки. Как задирается юбка, рвется тонкая сетка парика. Казалось, что она слышит, как щелкают, открываясь и закрываясь, пластмассовые глазки. Зеленая радужка с блесткой.
Кукла ударилась об пол. Глазки закрылись. Эля юркнула между ног, подцепила игрушку за короткие волосы.
– Стоять! – на белое платье наступил серый ботинок. Максимихин нагнулся, чтобы поднять добычу. – Не уйдешь!
– Отдай! – Эля стукнула кулаком по противной ноге и потянула куклу на себя.
– Щаз! – Сашка резко придвинулся, подтаскивая к себе куклу за платье.
Кукольная рука вырвалась из пальцев, содрав кожу. Эля еще успела перехватить за пластмассовую голову. Максимихин рванул за вытянувшуюся ногу.
– Сломаешь!
Улыбка, кривые зубы, рыжеватый чуб, упавший на глаза.
– Пусти! – вскрикнула Эля.
– Держи! – хохотнул Сашка, дергая игрушечную ногу так, что появилась резинка. Она дрожала. Прыгал перед глазами узелок.
Эля догадалась, что сейчас будет, – отпустит. Оттянул, чтобы больнее ударить.
И ничего не успела сделать.
Кукла ударила по руке, ухитрившись найти самые больные точки. Треснула пластмасса.
Глаза закрыты. Нет больше блестяшки. Голова вмялась в туловище, расколов тело до белых трусиков. Шея гнется, проваливаясь в трещину.
– Сама виновата! Я же говорил, не тяни.
Ярость закипела в переносице, плеснула кипятком в глаза.
– Гад!
Знала, что бесполезно, но все равно бросилась. Замахнулась куклой.
– Щаз испугаешь, – прикрылся рукой Сашка.
Голова у куклы оторвалась.
– Запчасти теряешь, – увернулся от удара Максимихин.
– Ненавижу! – кричала Эля, колотя противника по подставленному плечу. – Убью!
– Сначала я! – орал в ответ Сашка.
Он как-то ловко вывернул из ее рук куклу и забросил под парту.
– Достала уже! – рявкнул в лицо. – Кикимора болотная!
– Сам ты болотный!
Эля смотрела на задранную юбку игрушки, на испачканную ткань, на беспомощно приподнятую ногу.
– Держи, – Алка подала порванный парик. – Не надо было в школу приносить.
– Ой! Влюбленные ругаются, только тешатся, – фыркнул Лешка.
За два года он не вырос, зато раздался в плечах – шел уже на первый разряд по плаванию.
– Дурак! – погрозила кулаком Эля.
Подхватила куклу и побежала из класса.
Ирина