прогнать мысли о еде и сконцентрировался на своём освобождении, не о полном, но хотя бы о частичном. Мои руки так и просились на волю.
Подошёл к ножу, который по-прежнему был покрыт коричневыми испражнениями, и попытался с помощью ног его очистить. Сбив самые большие куски, повернулся к нему спиной, сел на корточки и взял в руки.
Холодная сталь приятно легла в ладони, заставив тело содрогнуться и спровоцировала целое стадо мурашек пробежаться от затылка до пяток. Это действительно было приятное ощущение, ощущение свободы, локальное, но всё же чувство свободы.
После некоторых не хитрых манипуляций придал холодному, а точнее, ледяному оружию, нужное положение и медленными, но уверенными движениями начал резать мои оковы. Не спеша, вверх-вниз, кисти рук быстро приноровились к работе в вертикальной плоскости, и спустя минут пятнадцать я был свободен, точнее, мои верхние конечности. В этот момент, как ни странно это прозвучит, но я был благодарен своему заточителю за то, что он оставил мне прекрасно заточенный нож. Не какой-нибудь там бойскаутский ножик с тупым лезвием, а настоящий тесак. Но на этом благодарности в адрес сумасшедшего ублюдка закончились.
Я сохраню этот нож.
Точно сохраню. И когда я тебя найду, ты ощутишь всю прелесть этого великолепного оружия. Будь уверен, ты точно оценишь его остроту, его плавность и лёгкость в работе. На твоём месте засранец я бы уже бежал, потому что в моей башке зарождаются очень плохие мысли. Но ты сам в этом виноват.
Я выйду отсюда!
Найду тебя!
Убью тебя!
3
Как глупо это не прозвучит, но я впервые ощутил себя свободным, несмотря на то, что выхода из комнаты нет, по крайней мере, пока не обнаружен. Бледные пакли вперемежку с грязью и пылью, исполосованные царапинами вдоль и поперёк, смотрели на меня. Назвать это руками было трудно. Но наконец-то они были на свободе.
Первые минуты руки были непослушны и слабы, пришлось их размять и дать налиться кровью. Как только почувствовал, что кисти функционируют как надо, то решил не тратить время впустую. Но кипевшая внутри меня эйфория не позволяла сосредоточиться на плане действий.
Неужели первый раунд остался за мной?
Или я ошибаюсь?
Может всё идёт по сценарию психопата, запершего меня здесь? Это он захотел, чтобы я освободился.
Я его игрушка.
Его кукла.
Моё сумбурное размышление прервала ужасная боль в левом боку. Теперь я мог осмотреть не только каждый сантиметр комнаты, но, прежде всего, самого себя. Отличная идея, мысленно сказал я сам себе.
Мгновенно опустил руки к поясу живота и потихоньку, еле-еле, прикоснулся к левому боку. Резкая боль пронзила всё тело, упал на колени и закричал как раненое животное, которое попалось в лапы дикого хищника. Боль была такой сильной, что слёзы вырывались из глаз, а мозг разрывался на мелкие частицы.
Стоя на коленях, я понял, что дела мои плохи. Непонятно почему раньше, когда я только в первый раз