– передача была закодирована, – мог бы принять и расшифровать сообщение. Позывной 1351, исламский эквивалент 1933 года по григорианскому календарю, года рождения дедушки. Роже выключил фонарик, выскользнул из кладовки, неслышно прикрыл за собой дверь и спустился в свою каюту.
В ста восьми морских милях к северу от Мадагаскара и в пятистах шестнадцати морских милях к востоку от порта Дар-эс-Салам на Африканском материке в океане рассыпаны небольшие необитаемые коралловые атоллы. У подветренного берега одного из атоллов, где глубина шесть морских саженей, стоит на якоре арабская дау, свернув вдоль гика грязные паруса. Она стоит здесь уже одиннадцать дней, неотличимая от других арабских торговых и рыбацких лодок у берега. Ее корпус много лет не красили, он весь в полосах человеческих испражнений, исторгнутых членами экипажа, когда они свешивают ягодицы над водой. Единственная необычная особенность, которая могла бы привлечь внимание случайного наблюдателя, – три гораздо меньших катера, стоящие рядом с дау. Их низкие обтекаемые двадцативосьмифутовые корпуса из современных видов пластика выкрашены неброской матовой краской, которая на просторах океана делает их невидимками. На корме каждого катера установлено по два мощных навесных мотора, перекрашенные поверх заводской той же матовой краской, что и сами корпуса. Сами двигатели в превосходном состоянии и способны перемещать суденышки, даже с полной нагрузкой, со скоростью сорок узлов в час.
Сейчас катера были пусты. Весь экипаж собрался на палубе дау и только что закончил вечернюю молитву. Все обнимались, повторяя традиционный призыв:
– Да услышит Аллах наши мольбы.
Натренированный слух радиооператора различил в общем гуле тихий электронный сигнал, исходящий из надстройки у основания единственной мачты. Радист выбрался из группы и торопливо направился в рубку. Войдя, он сразу увидел на панели радиоприемника мигающий красный огонек, и его сердце забилось чаще.
– Во имя всемилостивого Аллаха, да будет оно прославлено вечно!
Он, скрестив ноги, сел на палубу у приемника. С тех пор как они подошли к атоллу и бросили за борт кусок коралла, служивший дау якорем, приемник был постоянно настроен на нужную частоту. Радист на ключе набрал азбукой Морзе позывной – 1351. В кладовке на борту «Влюбленного дельфина» аппарат связи мгновенно перешел от передачи к приему, подтвердив готовность отвечать на вопросы. Радист вскочил и бросился к выходу. Он возбужденно кричал:
– Господин! Быстрей!
К нему большими шагами подошел капитан дау. Палубу освещали керосиновые лампы, подвешенные к гику. В их свете видна была высокая фигура капитана, одетого в традиционное головное покрывало шумаг и длинное белое одеяние – дишдашу. Борода у капитана густая и черная, хотя ему уже за пятьдесят. Нагнувшись, он вошел в рубку и взволнованно спросил у радиста:
– Да?
– Милостью Аллаха и его пророка, да будут