Рыжая Мэри. Анна Бартова

даже забавно. Левый уголок ее губы пополз вверх, правый глаз прищурился, голова наклонилась набок и она ответила:

      – Пойдем поужинаем вместе с пассажирами.

      – Но Сеси…

      – Не лишай меня маленькой потехи, – усмехнулась она.

      Патрик нервно улыбнулся и, подав невесте плащ, вышел из каюты. С одной стороны, он беспокоился за безопасность Сесилии, но с другой – гордился ее безрассудной смелостью. Ему даже нравилось, что, идя на обед, они подвергаются риску. Что случилось с прежним милордом Вэндэром, любителем стабильности и покоя, Патрик не понимал.

      Сев за длинный стол, капитан пожелал пассажирам приятного аппетита и принялся за еду, остальные последовали его примеру. Рядом с Сесилией сидел с одной стороны Патрик, а с другой – дама тридцати лет. В дорогом пышном платье и огромной белоснежной шляпе, она чинно резала ножом жареного цыпленка. Внезапно взгляд ее упал на большой плакат, висевшей на противоположной стене. Глаза женщины расширились, и она тихо проговорила:

      – Какие ужасные люди! Один взгляд на них вызывает отвращение и прогоняет аппетит.

      Сесилия продолжала тихо поглощать свою порцию, игнорируя соседку. Дама еще раз взглянула на плакат и посмотрела по сторонам, ища собеседников. Не найдя никого, кто заслуживал бы ее внимания, она обратилась к молодой девушке, облаченной в темно-зеленый бархатный плащ с низко надвинутым капюшоном:

      – Скажите, голубушка, вы со мной согласны?

      Мэри неопределенно кивнула, женщина расценила это как согласие и продолжила:

      – Мне кажется, самый неприятный из них – это тот бородач, какие у него злые глаза и какое враждебное лицо! Наверное, такого человека ни одна живая душа не любит. Конечно, такого можно только бояться.

      Сесилия медленно подняла глаза. Женщина в белой шляпе говорила о ее дяде. Сердце девушки сжалось, но она держала себя в руках и мягко ответила даме: