о Кристиане Платте.
Икер все еще пытается убедить себя, что между трупом в пижаме и Альваро Репольесом нет ничего общего, и ему почти удается сделать это. Почти.
Если бы не ямочка на подбородке, не шрам, по которым он узнал бы своего друга из тысяч, миллионов других людей. Если бы не ямочка, не сам подбородок, не лицо. Это лицо сопровождало Икера двадцать пять лет, он был свидетелем того, как оно менялось, взрослело, мужало, покрывалось отроческим пушком, а затем – юношеской щетиной; с возрастом щетина становилась все грубее, за каким чертом Альваро понадобилось перекрашивать волосы и тащить с собой, в средней руки отель, брошюру по искусству, мать его, Бенина?
«В-жж, в-жж, в-жж», – гудят осы в голове Субисарреты, интересно, куда подевался мобильный телефон покойного? Должен же быть у него мобильный телефон, часы, цепочка на шее – немногочисленные, но знаковые аксессуары любого мужчины. У настоящего Альваро Репольеса такая цепочка была. Да еще с крошечным медальоном: память о покойной матери, погибшей вместе с отцом в автомобильной катастрофе, когда Альваро только-только исполнилось восемь. Уже потом его забрала к себе памплонская тетка, уже потом он познакомился с Икером в кафедральном соборе. Медальон был представлен Икеру чуть позже: не только как фамильная реликвия, – как важная часть жизни. Драгоценный осколок прошлого счастья, отнятого так внезапно.
Субисаррета пытается вспомнить, украшала ли шею убитого хоть какая-то цепочка, – и не может.
«В-жж, в-жж», – гудят осы. Зуд в голове не прекращается ни на секунду.
…На ресепшене Икера поджидал бледный, как смерть, администратор Аингеру. Выглядел он так, будто сам порешил хозяина одноместного номера и теперь пребывает в страхе неминуемой расплаты за содеянное.
– Рассказывайте, – бросил Субисаррета, положив на стойку сжатые кулаки. – Рассказывайте все, что успели узнать о постояльце.
– Он зарегистрировался четыре дня назад под именем Кристиана Платта, – проблеял Аингеру. – Номер был предварительно забронирован по Интернету.
– Это произошло в вашу смену?
Администратору очень хочется сказать «нет» (это видно по его перекошенной жалкой физиономии), но, вздохнув, он произносит:
– Да.
– Он говорил с вами по-испански?
– Он поздоровался по-испански, а потом перешел на английский.
– Почему?
– А почему должно быть иначе? Он ведь англичанин, и паспорт у него британский.
– Вы видели паспорт?
– Конечно. Прежде чем отдать ключи, я ознакомился с его документами. Так предписывают правила.
– Паспорт точно был британским?
– Юнайтед Киндом оф Грейт Британ и что-то там про Северную Ирландию, вот что было написано на обложке. Плюс герб со львом и единорогом. И дурак поймет, что паспорт принадлежит англичанину.
– И фотография в паспорте совпадала… м-мм… с лицом этого Кристиана Платта?
– Нет, там красовалась физиономия бен Ладана!.. Вы меня за идиота