однако Толстой оценивает и тех и других на основе собственного опыта. Вот что он написал в «Письме революционеру», отвечая в январе 1909 года на возражения Михаила Вруцевича против одного из основных постулатов учения Толстого – непротивление злу насилием:
«Каждая партия, зная наверно, что нужно для блага людей, говорит: только дайте мне власть, и я устрою всеобщее благополучие. Но несмотря на то, что многие из этих партий находились или даже и теперь находятся во власти, всеобщее обещанное благополучие всё не устраивается».
Справедливость этих слов неоднократно подтверждалась и в современной истории. Партии увлечены борьбой за власть, а получив её, оказываются не в состоянии выполнить предвыборные обещания, то есть избавить общество от таких пороков, как коррупция, кумовство во власти, несправедливое распределение доходов. Воз, к сожалению, и поныне там не только в России, но и на «просвещённом» Западе.
Но что же Толстой предлагал взамен тех принципов, на которых основано существование государства и то, что ныне привычно называют демократией?
«Нужна соответственная времени, т.е. степени умственного развития людей, религия. <…> Для того же, чтобы народ мог освободиться от того насилия, которое он по воле властвующих производит сам над собой, нужно, чтобы среди народа установилась соответствующая времени религия, признающая одинаковое божественное начало во всех людях и потому не допускающая возможности насилия человека над человеком».
Это даже не стоило бы обсуждать – настолько наивно и бессмысленно. Толстой видит в себе нового мессию, который приведёт мир к процветанию. У Христа толком ничего получилось – его последователи так и не смогли обойтись без насилия, силой навязывая христианскую веру. Толстой же рассчитывал на свой авторитет писателя, на всемирную известность – это должно вроде бы способствовать повсеместному распространению его идей. Но что же дальше, после того, как установится новая «религия»?
«О том же, как народ устроится, когда он освободится от насилия, подумает он сам, когда освобождение это совершится, и без помощи учёных профессоров найдёт то устройство, которое ему свойственно и нужно».
Начал за здравие, а кончил, к сожалению, за упокой! Следовало бы простить эти наивные рассуждения писателю, который весь свой интеллектуальный потенциал растратил на создание замечательных произведений. Если бы не одно «но» – ведь эти мысли силой своего авторитета он пытался навязать людям, отвлекая их от поисков правильного пути. Для самого же Толстого единственно верный путь состоял в том, чтобы своими произведениями способствовать нравственному совершенствованию людей, что называется, «улучшать породу». Но он так этого и не понял, хотя в своём творчестве бессознательно следовал этому пути.
Ещё один постулат «учения» Толстого – чтобы найти смысл жизни, надо понять чаяния простых людей:
«Я отрёкся от жизни нашего круга, признав, что это не есть