отражении на камне/стекле/льду под своими ногами.
Она видела себя – бледная кожа, длинные темные волосы, струившиеся по худым плечам, и раскаленные белые глаза. Но за ее спиной маячило очертание, вырезанное из тьмы; черное, как платье матери.
Оно смотрело на Мию своими не-глазами, его контуры подрагивали и искажались, подобно трепещущему пламени без огня. Из плеч и макушки вырастали языки тьмы, напоминая дым от горящей свечи. На лбу был нарисован серебряный круг. И, словно зеркало, этот круг ловил свет от тоги ее отца и отражал его бледным и ярким, как глаза Мии, блеском.
Посмотрев на этот идеальный круг, она поняла, что такое лунное сияние.
– Я никогда тебя не прощу, – сказал ее отец.
– Я никогда и не попрошу об этом, – ответила мать.
– Я не потерплю соперников.
– А я – угроз.
– Я – могущественнее.
– Но я была первой. Полагаю, эта ничтожная победа греет тебя по ночам.
Тогда отец посмотрел на нее, и его улыбка стала темной, как синяк.
– Хочешь знать, что греет меня по ночам, малышка?
Мия снова взглянула на свое отражение. Наблюдала, как бледный круг на ее челе разбивается на тысячу мерцающих осколков. Тень у ног Мии раскололась, потянулась во всех направлениях и, клубясь, приняла форму ночных созданий: кошек и волков, змей и ворон, и форму чего-то бесформенного. Из ее спины, подобно крыльям, выросли чернильно-черные струйки, из каждого пальца – лезвия из мрака. Она услышала крики, становившиеся все громче и громче.
И в конце концов поняла, что кричит она сама.
– Многие были одним, – сказала мать. – И станут снова.
Но отец покачал головой.
– Ты – моя дочь, во всех смыслах этого слова.
Он поднял на горящей ладони черную пешку.
– И ты умрешь.
Книга 2. Умирающий свет
Глава 10. Неверующие
Мия проснулась, подскочив как пружина, и чуть не свалилась с гамака.
Как и в предыдущие две перемены, бортовые иллюминаторы были закрыты ставнями. Каюту окутывал тот же полумрак, что царил здесь с тех пор, как они отплыли от Низов, легонько покачиваясь в открытом море. С «Магни» прошло почти три перемены, но тело Мии по-прежнему болело в таких местах, о существовании которых она даже не подозревала, и нуждалось как минимум в семи неночах здорового сна.
Нормального сна, если точнее.
Сны. Сны о крови и пламени. Сны о безграничной серости. Сны о ее родителях, или же о существах в их обличье. Сны о Фуриане, погибающем от ее руки. Сны о ее тени, становящейся темнее и темнее, пока Мия не тонет в ней, пока тень не поднимается вверх и через губы не проникает в ее легкие. Сны о том, как она лежит на спине и смотрит на ослепительные небеса, но кожа с ее ребер содрана, а по внутренностям, словно личинки по трупу, ползают крошечные людишки.
– СНОВА КОШМАР?
Услышав его голос, Мия затрепетала и тут же устыдилась. Незаметно покосилась на Эшлин, спящую в соседнем гамаке. Затем снова на мертвого юношу, сидевшего в углу с