об авторитаризме. Один из соавторов фильма Джавед Ахтар описывал в одном из интервью Габбара как воплощение тирании.
Кино на хинди 1970‐х – вероятно, в силу радикальной риторики в общественном пространстве и в условиях отсутствия веры в политику – постепенно становится все более гротескным. Переизбыток «политического оптимизма» и маркировка «врагов общества», воплощенных в образах контрабандистов, – в стране был принят специальный законодательный акт против контрабанды и других нарушителей закона (их часто играл Аджит) – превращали кино в самопародию. Наивысшей точки эта барочная фаза достигла в фильме Манмохана Десаи «Амар, Акбар, Антони» (1977), где задействованы все мотивы того периода – дети, разделенные с рождения и воспитывающиеся в разных регионах; мелкие мошенники, сотрудничающие с полицией; честный человек, вынужденный из‐за бедности пойти на преступление; религиозная вера, творящая чудеса; близнецы, следующие разными жизненными путями (ученый и преступник), и стереотип святой матери (Нирупа Рой), отлученной от любящего мужа и детей, но вновь воссоединяющейся с ними. Ганди утратила власть в 1977 году, и три года правления Джаната партии11 во главе с разными премьер-министрами протекли для кино на хинди без особых событий; в это время снимались не вызывающие общественного интереса фильмы. Однако в 1980 году Ганди выиграла выборы и вновь стала премьер-министром, но ее второй срок привел к совершенно иным результатам.
Согласно политологам, 1980‐е годы были периодом, когда в индийской политике вышли на первый план центробежные силы, поддерживаемые сепаратистами, что было связано с усилившимися требованиями регионов. Последние годы правления Джаната партии были отмечены конфликтами с различными региональными силами, ослаблявшими традиционно сильный центр, но и Индира Ганди в течение своего второго срока действовала довольно нерешительно. В частности, ранее она предприняла маневр с поддержкой молодого религиозного деятеля-сикха12 Джарнаила Сингха Биндранвала, чтобы ослабить партию Акали дал13, входившую в Джаната партию. Однако, вернувшись во власть в 1980‐м, она решила, что им можно пожертвовать. Тем не менее Биндранвал был кумиром большой части сикхской молодежи и воодушевлял ее на борьбу с правительством, в сущности, разговаривая с властью на языке сепаратизма. Центр испытывал давление и со стороны штатов; наиболее благополучные из них, такие как Пенджаб, требовали автономии, а другие, такие как Ассам, считавшие, что подвергаются дискриминации, требовали более крупных финансовых дотаций. Постепенно эти группировки, использовавшиеся заинтересованными лицами в электоральных целях, значительно укрепились. Региональные политики изменили свою риторику по сравнению с 1950‐ми годами. Тогда претензии на региональную автономию были реакцией на колониальное правление, создавшее административные