что я не изменю своего пути! – крикнула Мэри. – Бог – мой Отец, и Святая Мария – мне мать!
– Это бред какой-то! – Настоятельница всплеснула руками.
– Да, но вы-то – монахиня! – возразила Мэри.
– Это совсем другое дело!
– Слушайте, я по закону не имею право «постричься» в монахини, пока мне нет двадцати пяти. Но как только я достигну этого возраста… А сейчас… Я – менеджер и капитан команды. Я участвую во всех мероприятиях. Я даю уроки…
– А мы даём тебе квартиру и возможность зарабатывать деньги…
– Но не проституцией! Даже и не рассчитывайте!
Мать Августина фыркнула с презрением. – Не в этом дело!
– А в чём тогда?
– А в том, что мистер Чёрнсын – богат достаточно, чтобы купить весь наш приют, и он достаточно влиятелен, чтобы закрыть его навсегда! Ты же не эгоистка? Я возьму этот грех на себя. Чувство долга и мысли о будущем других деток, о которых мы заботимся, должны руководить тобой… Если мистер Чёрнсын так захочет… Нельзя его злить или разочаровывать!
Дрожь охватила Мэри, и зубы её застучали. Напрасно искала она слова, чтобы ответить. Закрутив свои волосы наверх, как обычно, девушка выскочила из раздевалки и врезалась в отца Франка. Тот нервно улыбнулся.
– Мэри, мистер Чёрнсын будет оплачивать твоё проживание в корпусе №7. Там и охрана, и обслуживание, даже горничная будет приходить убирать квартиру…
Девушка попятилась, глядя на него так, словно он предложил ей пойти в камеру пыток. Развернувшись на месте, она бросилась в панике по лестнице вниз, в подвал.
«Прочь, прочь, прочь!» билось в её голове. «Что же мне делать?» Она знала секретный лаз в подвале и часто использовала его для побега. Приблизившись к каменной стене, она привычно напудрила тальком ладони и влезла вверх почти без усилий. Протиснувшись сквозь лаз, выходящий на уровне тротуара, она отползла от здания и поднялась на ноги. Прохладная темнота летней ночи помогла ей немного успокоиться. Она взглянула на небо.
Почти в центре города, зажатая между угрюмыми каменными зданиями, девушка чувствовала себя, словно стоящей на дне колодца.
Две-три звёздочки поддерживающе мигнули ей с небес, и, не в первый раз за свою одинокую жизнь, Мэри заплакала, выкрикнув вверх; – Боже Всевышний! Придай мне силы! Поддержи меня!
– Ух ты! Вот это страсть! – прозвучал глубокий мужской голос.
Мэри подпрыгнула от неожиданности, глянула по сторонам, и волосы у неё встали дыбом от страха. Обычно это улица была пуста, но не сегодня! Она увидела несколько машин припаркованных вокруг, и незнакомые ей люди окружали её, блокируя все пути к побегу или отступлению. «О Боже,» подумала она, леденея.
– Такая хорошенькая и такая темпераментная, – продолжил тот же странный голос – вроде бы вежливый, почти ласковый, но звучащий с явной угрозой.
Мэри облизнула внезапно пересохшие губы и небрежно сунула руки в карманы.
При многих монастырях