мне сказали 18 мая быть на границе с Ираном или «будут большие проблемы».
Еду в Туркменабад – второй по величине город в Туркмении. Живут здесь в основном туркмены и узбеки, есть диаспоры русских, казахов, татар и каракалпаков. Город возник еще во времена Великого шелкового пути, но тогда это было поселение Амуль.
В 70 километрах к юго-востоку от Туркменабада, в Каракумах, расположен Репетекский заповедник, через который я проеду совсем скоро. Заповедник известен как самое жаркое место в Центральной Азии, наивысшая зафиксированная температура – 80 градусов по Цельсию. Удачи мне!
На пути к Туркменабаду меня нагнал смуглый велосипедист лет десяти. Его звонкий окрик «ты откуда?» заставил меня вздрогнуть, он буквально появился неоткуда. Мальчик ехал рядом со мной, выныривая то справа, то слева, ехал «без рук», цепко наблюдая за моей реакцией. В какой-то момент ему это надоело, и он, подъехав вплотную, крикнул:
– Дай мне шлем!
Я улыбнулся. «Наглый парень», – невольно подумалось.
– Но он мне нужен. Я не могу тебе его дать.
– Дай мне шлем!
Не знаю, владел ли этот парнишка технологией психологического давления или нет, но под его настойчивым взглядом я быстро понял, что шлем мне, в принципе, никогда не был нужен. Передав его, я даже задышал легче, словно дуло пистолета, наставленное на меня, исчезло. Маленький терминатор (из второй части одноименного фильма) деловито натянул шлем и укатил.
В городе я долго колесил среди зданий в поисках кафе или столовой. Горожане оказались дружелюбными ребятами: многие с интересом подходили и спрашивали о путешествии. Мне даже показалось, что я дома: тот же постсоветский налет на лицах людей и фасадах домов, те же плакаты с обещаниями светлого будущего. Времени предаваться ностальгии не было, поэтому вечером я уже был за пределами города. Провизию купил на базаре.
Пустыня. Следующие сто километров превратились в агонию. Тело стало ленивым, как теплый пластилин; велосипед стал обжигать ноги; от дрожащего марева, поднимавшегося от асфальта, мутило.
С заходом солнца жара не спала, а перешла на новый уровень. Каждый вдох давался с трудом, я вдыхал горячий воздух, мечтая выплюнуть легкие. Сорок градусов днем перетекали в душные двадцать ночью.
Нужно было найти место для ночлега – мышцы ныли, тело требовало остановки. Сворачивая к обочине, я увидел лежащую собаку. Мурашки пробежали раньше, чем я успел что-либо осознать. Живое существо не может лежать в такой позе. Не осознавая своих действий, я подъехал к животному – это был мертвый шакал. Мухи кружили над ним, монотонно выгрызая с гниющей плоти эпитафию.
Первобытный страх скрутил живот, ноги не могли давить на педали, превратились в вялые культи. Я больше не был взрослым мужчиной-путешественником, а превратился в ребенка, задыхающегося от страха, желающего поскорее убежать, отказаться от целей и решений. Мозг кричал, обессиленный жарой и недосыпом. Десяток километров был пройден, но полуразложившийся