замер посреди дороги, пытаясь не свалиться еще раз. Марево поднималось, кружило вокруг меня, превращалось в дрожащее стекло. В голове не было мыслей – для них не осталось энергии.
Протяжный гудок вырвал из забытья. В мою сторону неслась фура. Водитель вопросительно взмахнул руками, я помахал пустой бутылкой в ответ. Радость придала мне сил, спотыкаясь, побежал навстречу. Поднявшаяся пыль быстро остудила мой пыл – грузовик пролетел мимо.
Пока я соображал, за что жизнь со мной так поступила, из окошка фуры вылетела бутылка. В меня уже бросали бутылками. Но если та тара могла поранить, то эта спасла жизнь. Сознание быстро прояснилось.
Нужно сваливать отсюда.
Срочно!
Я постарался ехать быстрее, но пустыня, разъяренная моим флиртом с фортуной, выпустила всех своих демонов. Воздух дрожал, превращался в оскаленного призрака с шакальей мордой. Видение гналось, скрежеща зубами. Спустя пять часов вода закончилась. В голове не было мыслей, мозг включил режим выживания, отдал поводья ногам и отключился.
Испытывали ощущение во сне, когда не можешь бежать, крикнуть или вообще шевельнуться? Я так же застыл в своем теле, хоть мышцы и продолжали напрягаться, давя на педали. Нужно ехать – иначе смерть. Эти несколько слов обручем сковали голову, мигая бегущей строкой, заставляли держать глаза открытыми.
Я не знаю, сколько времени прошло. Солнце не опускалось, ландшафт не менялся. Пустыня насмехалась надо мной, бросала в лицо сухие травинки и горсти камешков.
Когда ко мне подъехала машина, я подумал, что это новый уровень агонии. Полицейский подошел, начал что-то обеспокоенно спрашивать, но я не слышал, словно был в пузыре. Ему пришлось пару раз похлопать меня по щеке, чтобы я сфокусировался.
– Эй, держи воду, тебе говорю.
Вода… Организм встрепенулся. Я припал к бутылке, жизнь вливалась в меня с каждым новым глотком.
Ангел-спаситель в полицейской униформе заботливо придерживал меня, пока я дрожащими руками ставил велосипед.
Мы заполнили все имеющиеся у меня емкости. Полицейский рассказал, что каждый день проезжает эти триста километров голой пустыни и помогает путникам, которые застряли среди песка и жары.
С четырьмя бутылками прохладной воды ехать стало намного легче. Я не верил своей удаче. Каковы шансы встретить машину с пятилитровками посреди камней и иссохшей земли? Ужасы пустыни отступили, мне показалось, что даже ветер стал прохладнее.
Я въехал в Мары, четвертый по величине город Туркменистана. До 1937 года город назывался Мерв.
Шум машин, торопливые пешеходы, вид мечетей успокоили меня, я был среди людей, и сегодня мне уже ничего не угрожало. Нужно было искать место для ночлега – гостиницу или хостел. Останавливаться у местных было запрещено, дабы не привнести в их мирные думы семена смуты. Я улыбнулся, ведь, действительно, вид у меня был как у уставшего Че Гевары.
С каждым новым кварталом я все больше погружался в советскую атмосферу: дома напоминали мне улицы детства,