.

оценивался в сотни тысяч долларов.

      Женщина, между тем, открыла коробочки и я увидела потрясающие кольца. Они, казалось, светились в полумраке. Тонкая работа, прекрасные камни.

      – Господи, – вырвалось у меня, – Это же Булгари?

      Женщина гордо кивнула.

      Тогда я сняла перчатку и протянула ей руку. Она сначала не поняла, чего я хочу, а потом увидела мое кольцо.

      В одну секунду ее лицо изменилось. Она смотрела на кольцо, потом на меня, потом снова на него.

      Потом она попросила меня показать ей кольцо поближе. У нее был странный голос, все былое дружелюбие пропало.

      Я сняла кольцо и положила ей в руку. Я никогда так не делаю. Терпеть не могу, когда трогают мои вещи. Не все, но те, которые я сама считаю своими. И кольца точно относятся к этому списку. Я не понимаю, зачем отдала своей кольцо чужой женщине, которая смотрела на меня подозрительно. Наверное, из-за картины, которую увидела у нее на стене. Мне хотелось ей понравиться, типа, мы с тобой одной крови и все такое.

      Она внимательно рассматривала кольцо, даже достала из-под прилавка лупу. Через несколько минут женщина вернула мне его. Протянула назад и ничего не сказала.

      – В чем дело? – спросила я.

      Вся эта ситуация была нереальна, как затянувшийся сон.

      Мое кольцо, которое женщина так внимательно разглядывала, картина Владимира, которая почему-то оказалась в этой неприметной лавке, продавщица с ювелиркой Булгари, которой тут совсем не место.