выложенному камнем.
Ближе. Громче.
Оглушительнее грома.
Перепуганы были все, даже самые храбрецы, а вот Гвидион вдруг просиял, вскочил со своего высокого сиденья и потребовал:
– Лучшую чашу для гостя! Полную!
И в этот миг земля разверзлась.
Белый всадник на белом коне вылетел на середину невадда.
Белыми были волосы его – словно пряди паутины, веками висящей в подземельях.
Белой была кожа его – словно у трупа.
Белыми были копье и рог его – словно сделанные из древних костей.
Все шарахнулись прочь, Гвидион же бесстрашно вышел вперед:
– Хоть по знатности не мне надлежит здороваться первым, но я так рад видеть тебя, Гвин, сын Нудда, что говорю: добро пожаловать! Будь гостем!
Гвин спешился и поклонился:
– Благодарю тебя, сын жены моего деда. Я мчался поздравить тебя с великой победой, но как мне отблагодарить тебя за твое гостеприимство?
Гвидион скрыл коварную улыбку:
– Прими эту чашу, племянник, и не говори о благодарности.
Тот взял чашу и воскликнул:
– Никогда не бывало так, чтобы Гвин, сын Нудда, не воздавал добром за добро и злом за зло!
(«Злом за зло – уж это точно, а вот добром за добро – я что-то не слышал», – подумал Аметон.)
Подземный воитель продолжал:
– Не пить мне этой чаши, если ты, Гвидион, не ответишь мне, чем я смогу воздать тебе за почести!
Кромка досады: Аметон
Да, брат, ты всё рассчитал безупречно. Как всегда.
Ты всегда был мастером предугадывать на три хода вперед. Взять хоть ту историю с нашим дядей Матом… я не знал тогда, восхищаться твоей хитростью или проклинать твою способность жертвовать всем – ради прихоти.
Вот и эта война с Аннуином – зачем она нам? Как знать, не возросло ли бы наше могущество, стань мы друзьями, а не врагами Арауна?
Но нет. Ты не друг никому. Для тебя есть лишь братья, сыновья и собственные прихоти.
Легко же ты опутал хитростью сына Нудда! Всего лишь приветствовал его первым – и вот он уже клянется уничтожить твоего врага. И ведь верит, что это его собственная воля! Что это он хочет убить Марха, хотя еще вчера ни на волос не желал тому зла… Что ты подарил ему этого противника от щедрости, а не от своей слабости.
Знаешь, Гвидион, иногда я готов сгореть со стыда от того, что ты – мой брат. А иногда – благодарю судьбу за это: потому что не-братьев ты убиваешь походя. Да еще и чужими руками…
– Ну вот, дело почти сделано, – рассмеялся Гвидион, сбрасывая с плеч парадный плащ. – Осталось лишь подождать чуть-чуть, и одним королем в Аннуине станет меньше. После этого мы легко расправимся со вторым
– Ты сказал «подождать»? – удивился Аметон. – Разве хмель из твоей чаши недостаточно сильно ударил Гвину в голову? Разве он не помчится на Марха немедленно?
– Увы, – развел руками тот. – Гвин – дитя подземного мира, он просто не может войти в мир людей.
– Тогда как же..?
– Ну, Марх рано или поздно отправится