была стать монография «Пушкин», не завершенная, но ставшая, по словам Анны Ахматовой, пушкиноведческой классикой. Смерть застала его в разгар работы над этой книгой.
Борис Викторович Томашевский умер 24 августа 1957 года в Черном море. Не утонул. Он не раз говорил: «Человек, умеющий плавать, никогда не утонет». Во время утреннего купания, которое он очень любил («Самое счастливое – это когда я плыву навстречу солнцу»), у него случился обширный инфаркт, как тогда говорили, разрыв сердца, приведший к мгновенной смерти. Он остался лежать на воде, и тело подобрал рыбацкий баркас, возвращавшийся с утреннего лова.
Понятно, что Пушкиным была проникнута атмосфера дома Томашевских в так называемой писательской надстройке (дом № 9 по каналу Грибоедова в Ленинграде), где жили также Заболоцкий, Зощенко[1], Каверин, Шварц и многие другие люди, оставившие заметный след в нашей литературе. Даже составляя свою обширную библиотеку, Борис Викторович стремился собрать в ней всё, что читал – или мог читать – Пушкин. И кто знает, не влиянием ли Пушкина объясняется глубокая привязанность Томашевского и всей его семьи к полуострову, с которым связана значительная часть их жизни. Во многом именно усилиями Бориса Викторовича в 1938 году был открыт пушкинский музей в Гурзуфе, в доме, где поэт, путешествуя вместе с семьей Раевских по югу России, провел в 1820 году три недели. Во время Великой Отечественной войны музей был эвакуирован и на пятьдесят лет прекратил свое существование: в парке, где он находится, разместился санаторий для сотрудников аппарата Совета министров СССР и доступ туда для простых смертных был закрыт. Музей был вновь открыт в 1989 году, а в хлопотах по его восстановлению деятельное участие принял уже Николай Борисович Томашевский. Кстати, Борису Викторовичу удалось отстоять название Бахчисарай, который на волне переименований, охвативших страну в связи со столетием гибели поэта, планировалось сделать Пушкиным. «Как тогда мы будем называть “Бахчисарайский фонтан”?» – спрашивал Борис Викторович.
Об Ирине Николаевне Медведевой-Томашевской без преувеличения можно сказать, что она отдала Крыму – особенно Гурзуфу – свою душу и сердце. В сфере ее научных, творческих интересов Крыму принадлежало одно из главных мест. В 1946 году в издательстве Крымиздат вышла ее небольшая по объему книжка «Русская Таврида». Это сборник исторических очерков – от первых походов русских князей к Черному морю до «времен очаковских и покоренья Крыма», т. е. с IX по конец XVIII века. Десятью годами позже в Ленинграде увидела свет предлагаемая вашему вниманию «Таврида», любимое детище Ирины Николаевны. Эта книга, объемом значительно превосходящая первую, является своего рода продолжением ее и охватывает период с 60-х годов XVIII по первую треть XIX века. Хотелось бы обратить внимание читателя на слова Ирины Николаевны из предисловия к «Тавриде»: «Не описание доблести русского оружия составляет цель данной