понимания и решил покончить со вступительной теоретической частью.
– Будьте любезны, продемонстрируйте ваше искусство классической анимации!
Кажется, Оливия посчитала это вызовом и поспешила его принять. На столе еще оставалась большая глиняная миска из-под творога. Дочь колдуна направила на нее руку и попыталась именовать ее, естественно, по-русски:
– Тарелка!
Миска не двигалась. Оливия начала перебирать варианты:
– Миска! Ведерко! Блюдо!
Девочка разозлилась и раскраснелась. Попробовала немецкий и польский языки. Не помогло.
Неожиданно Николаса осенило:
– Глина! – воскликнул он.
Миска задрожала, и мальчик ее анимировал:
– Глина, лети.
Посудина поднялась в воздух и повисла над столом.
– Хорошая работа, – оценил Ермолай Константинович. – Кажется, мы так нежно выделывали эту мисочку, что она до сих пор считает себя куском глины.
Оливия фыркнула и скрестила руки на груди.
– А теперь позвольте мне показать вам кое-что… – Шаман подошел к парящей посудине и принялся что-то нашептывать.
Тихая мелодичная речь Ермолая Константиновича лилась плавно и звучала успокаивающе. Ник слышал лишь обрывки:
– …В прохладном подземье лежала ты мирно… Округлы и изящны бока твои…
Покончив с шепотом, шаман сказал:
– Опустись на стол, будь любезна.
Миска спокойно легла на стол.
– А теперь попробуйте ее анимировать, – велел Ермолай Константинович.
– Глина, лети! – выкрикнул заклинание Николас.
Миска задрожала, закачалась и начала подниматься в воздух, но шаман строго проговорил:
– Думаю, не стоит тебе летать. Лежи спокойненько.
Миска замерла и больше не двигалась, сколько мальчик ни приказывал ей лететь.
– Глина, прыжок! – попробовал Ник с тем же отрицательным результатом.
Ермолай Николаевич, демонстративно отвернувшись, проговорил:
– Слетай-ка, милочка, помойся. А-то гости наши не приучены после еды посуду за собой очищать.
Миска поднялась в воздух, полетела к озеру, плюхнулась в воду, два раза окунулась, потом зачерпнула на берегу песочку и снова залетела в пруд. Посудина купалась еще пару минут и вернулась на стол.
– Так вот… – торжествующе сказал Ермолай Константинович, – если классическая анимация сосредоточена на имени предметов и элементарных манипуляциях, то наше родное шаманство ищет душу предмета. Главное – подобрать нужные слова, чтобы она вас услышала! Так-то!
Верховный шаман развернулся, собираясь уходить. Миска поползла по столу следом за ним. Ермолай Константинович оглянулся на звук. Взгляд у него уже был рассеянный, отсутствующий.
– Посиди тут, милая, – велел он.
Миска покорно опустилась на стол.
– Постойте! – воскликнула Оливия. – Вы не можете так уйти! Вы должны дать нам задание!
Ермолай Константинович заморгал и, подумав, согласился:
– Конечно… Просто