Ленора Чу

Китайские дети


Скачать книгу

природу бытия.

      – Да, мы очень надеемся! – улыбнулся мой отец.

      – Цянь жэнь чжун шу, хоу жэнь чэн лян, – заметила Си, качая головой. «Одно поколение сажает деревья, другому достается тень». Свершилось: в тот миг я поняла, что нас взяли. Китайская пословица, возникшая в разговоре, означала изумление, братанье и принятие – три в одном; это всегда восхитительный сюрприз, словно завернутый в кальку пряник, вдруг упавший с неба. Директор Чжан, присутствовавшая где-то рядом почти всю нашу встречу, коротко кивнула Си, после чего покинула кабинет.

      – Значит, Рэйни берут? – спросил мой отец у Си.

      – Да. – Си уверенно кивнула.

      Дома мы с Робом поразились своей удаче. Рэйни дали место в садике, и торжеству нашему не было предела.

* * *

      Наступил первый день Рэйни в детском саду. В то приятное осеннее утро мы с Робом продирались сквозь толпы на улицах Французской концессии. Между нами, словно бутончик в цветочной гирлянде, болтался Рэйни, держал нас обоих за руки. Мы с Робом шагали вперед, а Рэйни тянул назад изо всех сил. Вдруг он замер. – Я сейчас заплачу, – объявил он.

      – Ничего плохого в этом нет, – успокоила его я, волоча вперед. Из-за того что шли мы, держась за руки, удавалось это нам небыстро, и наша цепочка двигалась на север по людным тротуарам вдоль нашего жилмассива, светофор зажегся красным, и мы ждали, пока такси, фургоны и скутеры давились и кашляли в утреннем потоке.

      – Давай не будем срезать через больницу, – выкрикнул Роб. Мы миновали оживленный больничный комплекс, где одно лишь амбулаторное отделение ежегодно обслуживает более четырех миллионов человек, и взяли левее, на главную дорогу. Приблизившись к садику, мы протиснулись между носом «феррари» и задом «БМВ» с шофером – автомобилями, задействованными как транспорт для детей. В толпе причастных к «Сун Цин Лин» мы с Робом отчетливо принадлежали к среднему классу, но мы иностранцы и этим выделялись. Само собой, Рэйни – идеальное воплощение Запада и Востока. Стройный, как мой муж, с высокой переносицей европеоида, но волосы темные, а глаза карие – мои китайские гены. Глазищи у Рэйни такие громадные, что занимают бо́льшую часть его лица, из-за чего казалось, что он постоянно ошарашен. И старики-китайцы, и работающие мамочки таращились на него и восклицали: «Ой какой малыш-иностранец! Какой красавчик!»

      Вместе с другими родителями и дедушками-бабушками мы просочились за кованые ворота; старшие попутно выдавали наказы по-китайски: «Веди себя как следует. Слушай воспитателя. Ешь овощи».

      В «Сун Цин Лин» детей делили на четыре возрастные категории – «ясли», «младшая», «средняя» и «старшая» – и, далее, на нумерованные группы. Итого получалось двадцать групп с детьми в возрасте от двух до шести. Рэйни предстояло провести год в младшей группе № 4.

      Родители и дедушки с бабушками в четыре-пять слоев толпились у входа в комнату группы. Над их головами я увидела лицо учительницы Чэнь, старшего педагога младшей группы № 4. У нее были пожелтевшие зубы с черными отметинами, и даже ее улыбка не