в пламени неожиданно возник оловянный солдатик. Ветер принес к нему бумажную балерину. Розовая фигурка тотчас же запылала. И, сгорая, превратилась в Мать. Она наклонилась к кроватке маленького мальчика. Он раскинул ручки и что-то забормотал в бреду. Мать прикладывает к его лобику влажную тряпицу. Она плачет и крестится. Снова и снова начинает "Отче наш" и не может вспомнить слова молитвы.
А мальчик мечется в жару, и его окружают большие мыльные пузыри. Их оболочки переливаются всеми цветами радуги. Самый большой шар приблизился к Матери и с легким пшиком лопнул ей в лицо. От этого она быстро постарела и превратилась в Старуху: "Я довольна, сынок. Ты учись и ни о чем не думай. У меня все хорошо. В богадельне сытно кормят и топят в большие морозы." Красные, сморщенные от постоянной стирки, руки со вздувшимися венами теребят черную юбку.
По щеке Старика медленно ползут две слезинки.
– Мамочка моя. Гордая, заботливая. Ты никогда не унывала, а я… я даже не знаю, где твоя могилка… – Старик вздохнул и посмотрел на ладонь. – Давай прощаться, дружочек, – рука, помедлив, отдала огню последнюю реликвию. Листок молча вспыхнул. Самый маленький, он горел дольше всех. Но ничего не сказал. И уже в самый последний момент, когда горячая волна пробежала по сгорающим жилкам, он выпрямился…
– Можно мне сорвать листок на память? – Молодой человек показал на цветочный горшок.
– Вы хотите запомнить меня? – Кокетливо выдохнула пышная девушка с сонными глазами.
– От вас у меня останется билетик. Нет, этот листочек будет мне напоминать Венецию.
– Но ведь в Венеции нет деревьев! Как же можно напоминать то, чего нет? Купите лучше нашу керамику или стекло, – такого нет нигде. Или, на худой конец, подберите мишуру с маской, после карнавала они еще несколько недель будут валяться на улицах. – В глазах девушки было такое искреннее изумление, что молодому человеку, не осталось ничего, как объяснить свой поступок.
– Видите ли, – нервное лицо незнакомца порозовело от стеснительности, – я не слишком богат, чтобы купить ваше прекрасное стекло, а брошенная маска хранит чужую память. Этот листочек со временем засохнет. И тогда, глядя на его резную форму, я увижу необыкновенной красоты дворцы и дома на набережных, а эти линии, по которым сейчас бежит сок, помогут вспомнить каналы.
– С вонючей водой, – засмеялась красотка.
– А этого запоминать я не стану! – улыбка осветила глаза молодого человека. И девушка поняла, что она могла бы в него влюбиться, несмотря на бедную одежду, худобу длинного тела и некрасивое бледное лицо.
– Пожалуй, я сделаю это, – девушка притянула его к себе. – От Венеции, – плотоядно прошептал ее сочный рот. И сладкий долгий поцелуй оборвал дыхание молодого человека…
… Старик провел ногтем по своим губам, потом прижал их обеими руками и закрыл глаза…
– Стоит мне на секунду выпустить тебя из вида и вот оно! – Гневный коренастый парень готов был броситься на захватчика.
– Я…