желудок вредны и неудобоваримы.
Розенберг: Пожалуй, Вы правы.
Все уходят. Остаются Моцарт с отцом.
Моцарт: Как Вы находите вечер?
Леопольд: Я в восторге от Вашей музыки и в ужасе от Ваших речей.
Моцарт: Что же в них ужасного?
Леопольд: Прежде я думал, что Вы имеете лишь один талант – талант к музыке, но теперь я вижу, что ошибался. У Вас есть другой, не менее сильный талант – делать себе недругов. Отчего Вы не научитесь держать язык за зубами? Хотите знать, какой будет Ваша дальнейшая жизнь, если Вы не одумаетесь: Вы лишитесь друзей и покровителей, одни лишения будут окружать Вас. Следствием этого станет нищета, а затем – ужасная смерть!
Моцарт: Ужасная смерть?.. Но ведь смерть – не конец нашей жизни, и образ её вовсе не страшит меня! Я стараюсь быть правдивым и не могу говорить то, чего я не думаю. Я не могу лицемерить, разве это порицается нынче?
Леопольд: Вы, сударь, не более, чем плохой актёр из дрянной пьесы. Прощайте!(Уходит)
Моцарт садится и долго глядит в одну точку. Входит Гайдн.
Гайдн: Куда же Вы пропали? Что стряслось?
Моцарт: (как бы пробуждаясь) Это всё пустяки, а признайтесь: та история о Вашей симфонии – сплошь выдумка. Она слишком красива, чтобы быть правдой.
Гайдн: От Вашего взгляда ничто не может укрыться!
Моцарт: Я хорошо знаю наших господ, и ни за что не поверю, что музыкой можно переделать их! Однако, идёмте, чтобы не прослыть невежами. (Уходят)
7
Дома у Моцарта. Моцарт и Да Понте.
Да Понте: Предприятие не безопасно!
Моцарт: Да полно, безопасней можно лишь подняться по моей лестнице.
Да Понте: О, тут я с Вами не соглашусь – на этой сотне крутых ступеней того и глядишь свернёшь голову.
Моцарт: Не выдумывайте, там их всего 23.
Да Понте: А мне показалось, что никак не меньше полусотни.
Моцарт: Так что скажете?
Да Понте: Но пьеса запрещена к постановке в Вене!
Моцарт: Да причём тут пьеса?! Мы выбросим политические намёки, оставим лишь любовный сюжет. Это будет забавная opera-buffa…
Да Понте: Из сюжета не выбросишь того, что слуга постоянно оставляет хозяина в дураках. Моцарт: Да, выбросить это нельзя… но, если подать как шутку, смягчить музыкой… Я уже сочинил кое-что, послушайте. (Играет)
Да Понте: Замечательно, чудесно, но всё же…
Моцарт: Я давно задумал написать оперу, какой никто не писал прежде. Так вот, с Вами или без, я буду писать «Свадьбу Фигаро», но скажу откровенно: лучше с Вами, потому как считаю Вас неплохим поэтом, и Вы можете уговорить императора разрешить постановку. После сплетен, что распускает Сальери, нужно показать, кто чего стоит.
Да Понте: (задумавшись) Хорошо, я возьмусь… Думаю, к концу недели смогу представить императору первый акт, а Вам нужно сочинить ещё несколько арий.
Моцарт: В любое нужное время – почти вся партитура оперы у меня в памяти.
Да Понте: Это невозможно!
Моцарт: Мой милый Да Понте, для людей мало сведущих в музыке, доказательством её существования