уехать, Сергей Александрович? – взял быка за рога Евдокимов.
– Хочу, – искренне ответил Сергей, ясными глазами взглянув на Александра Степановича.
– Как же так, государство вас учило, заботилось…
Сергей пожал плечами.
– Сердцу не прикажешь, – лукаво улыбнулся он.
– Бросьте, Евдокимов. Вы, кстати, заметили, мы с вами однофамильцы? – попробовал пошутить генерал.
– Уже нет, – скромно возразил Сергей. – Теперь у меня фамилия жены, американской подданной.
– Ах вот как! – вспыхнул генерал. – Решили, значит, все поменять – и родину, и фамилию?
– Решил.
– Так… Ну а мать не жалко бросать? Как, отец-мать отпускают?
– У-у… – Глаза у Сергея сузились и стали походить на кошачьи. – Что же это мы с вами, Александр Степанович, в кошки-мышки играем? Вы же все про меня знаете. Отца у меня нет. – Он прямо посмотрел в глаза Евдокимова.
Генерал вздрогнул. «Знает или не знает? Неужели знает?»
– Мать больна…
– Вот именно! – зацепился Евдокимов. – Оставляете больную мать на произвол судьбы!
– У меня есть брат, и вы прекрасно знаете, он через месяц демобилизуется.
Генерал сник.
– Значит, ничего и никого не жаль оставлять, – констатировал он.
– Нет, одного человека жаль, – снова улыбнулся Сергей.
– Кто же это? – встрепенулся Александр Степанович.
– Так я вам и скажу, – дразнил генерала Сергей.
– Галá из Ленинграда, – усмехнулся тот, догадавшись.
– Вы что, следите за мной?! – рассвирепел вдруг Сергей.
«Конечно! А ты как думал? Мальчишка! Щенок! Сопляк!» – гневно сопел про себя генерал, но, сдержавшись, сказал:
– Следить не следим, а на выставках иногда бываем. Очень выразительная девушка.
– Вы, собственно, зачем меня вызвали? – сухо спросил Сергей. – Запретить мне выехать вы не можете…
– Не можем. К сожалению.
– Тогда… «какого черта вы меня мурыжите?» – продолжил про себя Сергей.
– Побеседовать хотел. Может, одумаешься…
– Мы с вами уже на «ты»?
«Дурак, дурак, – думал Александр Степанович. – Пропадешь!» А вслух:
– За учителем вашим едете, Эрнстом Неизвестным… Далась вам эта заграница… медом намазана… Бросаете Родину… ради сраных долларов! Нет, – с чувством вдруг произнес генерал, – прежняя эмиграция – не чета вам! Да чтоб только одним глазком на родину поглядеть, воздух ее нюхнуть – в лагеря шли, на смерть! А вы!.. – Он презрительно скривился не договорив.
– Александр Степанович, если вы такой патриот, отчего же вы заграничные курите, а я, такой-сякой предатель родины и прохвост, московский «Дымок» смолю?
«Оттого, что у такого дурака денег никогда нет и не будет!» А вслух:
– Я вообще не курю, – и загасил сигарету. – А «Мальборо» – так, для гостей.
– Значит, и гости ваши такие же дерьмовые патриоты, как вы. – И наклонившись,