сексуальности – в пятнадцать лет встанет даже на застреленного енота, если тот разляжется пулевым отверстием кверху.
Томми про себя проклял прозорливого кролика. Тот, конечно, перебрал с метафорами, но в чем-то был прав.
– Все? – Айлин заглянула за штору. – Сначала Кит.
И Хогарт вышел к ней, мелькнув широкой загорелой спиной.
Томми остался стоять в углу, комкая в руках футболку. Его все никак не отпускало. Слишком интимным было это короткое уединение. Если бы Томми играл в футбольной команде, то наверняка привык бы к такому, да что там – в душ бы ходил вместе с толпой голых парней и легко шутил бы с ними о сиськах Минди, без опасения опозориться.
Но Томми ни в какие раздевалки вхож не был, а перед физкультурой, на которую постоянно опаздывал, переодевался последним.
– Попугайчик!
– Тут.
– Примерь-ка тряпочку…
Томми покрутил в руках ворох складок и ткани, кое-как нашел, куда просунуть голову, и оказался в чем-то, похожем на свадебное платье.
– Господи, – сказала Айлин, прикрывая рукой рот, чтобы не рассмеяться. – Что же это такое…
Томми вышел из-за шторки и развел руками, мол, что дала, то и надел…
Кит стоял напротив и смотрел на него. На нем тоже была белая хламида, но он не выглядел в ней смешно. Скорее – мужественно. Так, как выглядели боги и герои на картинках.
– А можно и мне плащ? – спросил Томми, поняв, в чем разница.
– Нет, статуе плащ не полагается. Снимай, сделаю ее покороче.
– А джинсы останутся на мне? – с надеждой спросил Томми.
– Где ты видел римлян в джинсах, – отозвалась Айлин. – Снимай. У тебя волосы хорошо укладываются?
– Не укладывал.
– Иди к Анхеле, она тебе кудряшки сделает.
Томми снова вспыхнул. Ему было невыносимо стыдно стоять перед Китом в дурацком платье и ожидать бигуди. Хогарт неторопливо выпутывался из хламиды. Из-под пояса джинсов на плоский живот поднималась тонкая дорожка темных волос.
Ему, видимо, было наплевать, что происходит с Томми.
В примерочную заглянула Минди. Она завязала свои белокурые волосы в пышный хвост, надела очки в голубой оправе и сунула за ухо карандаш. В этом виде она очень походила на тех режиссерш, образ которых любят изображать в кино.
– Брысь отсюда, – сказала она Томми. – Ты мне пока не нужен.
И Томми вышел, на ходу натягивая футболку, беспомощно обвел глазами зал, приметил Карлу, сидевшую на каком-то стульчике у стены и пошел к ней, перешагивая через расстеленные на полу листы ватмана.
– Ты придурок, – сказала Карла.
– Знаю, – согласился Томми.
– И что теперь делать?
– Сегодня попробую уйти отсюда с Хогартом. Моран не хочет с ним связываться.
– А завтра?
Томми вздохнул.
– Мне теперь деваться некуда. Моран меня в покое не оставит.
– И что?
– Да не знаю я! – Томми пнул кроссовкою стоящий рядом стул. – Куплю пистолет и прикончу его. Других идей у меня нет.
– Вот