к паре отрезвляющих слов, но меня опередили.
– Да как ты осмелился, мальчишка, говорить о подобных вещах с моей невестой? – В нескольких шагах от нас стоял барон Хэдли, и он разворачивал плеть, сжигая глазами испуганного Поля, – тебе не пристало и глаза поднимать на благородную даму! Ты хоть знаешь, что тебе будет за такие крамольные беседы? Я тебя сейчас так разукрашу!
Когда-то я хотела увидеть проявление истинных чувств в Оливере, но определенно – не таких. Когда я встала между женихом и Полем, то сама чуть не попала под плеть. Чтобы я ни говорила Оливеру, он меня не слышал, продолжая угрожать молодому человеку. Оливер вдруг стал абсолютно чужим мне человеком. Неужели мой будущий муж такой и есть, жестокий и надменный воин? Я смотрела на своего избранника, словно видела его впервые, пока он резко не развернулся ко мне:
– А Вас, леди Элизабет, я прошу не забывать, что теперь Вы не безвестная послушница, грехи которой остались за стенами монастыря, а невеста знатного английского барона.
– Какие еще грехи? – возмутилась я.
– Я, признаться, не ожидал, что Вы позволите себе слушать такие речи от первых встречных, это совершенно непозволительно, – меня пугал его тон, но от слова к слову он не менялся, – не давайте мне более повода усомниться в Вас, леди Элизабет!
Оливер продолжал разить своей холодной надменностью, делая мне по-настоящему больно. Впоследствии я пыталась объяснить самой себе, что он просто следует канонам поведения своего времени, но он грубой рукой «прижал» к земле мою парящую от недавнего счастья душу.
В тот же день мы переехали в другой дом. Я старалась не попадаться ему на глаза и не говорила с ним с того момента. Утром я долго не выходила из своей комнаты, настроение было гробовым, и тогда ко мне пришел сам барон.
Он снова был сдержанным благородным аристократом. Оливер спросил, как мое самочувствие, и напомнил, что в субботу я должна блистать на приеме у Грейстоков. Оказалось, он уже позаботился о хорошей портнихе для меня и хотел ее представить. Я немного «остыла» от обиды, к тому же мне польстили его забота и внимание. Все-таки я его любила, а потому приняла от него даже такое «завуалированное» извинение.
При первой встрече мы обсудили с мадам Джеральдиной, лучшей местной портнихой, мою будущую прическу, головной убор, эскиз платья. Мы с энтузиазмом выбрали ткань для него, яркий малиновый бархат, и черное итальянское кружево для украшения по краям и на лифе. Мы неплохо подружились со швеей, и она выразила удивление моей неосведомленностью в отношении моды:
– Вы, наверное, иностранка и недавно прибыли сюда?
– Я прибыла сюда с совсем другими целями, а остаюсь – по личным причинам, – таинственно улыбнувшись, ответила я.
– Но на образование Вам родители, как видно, не поскупились. Однако, Вы очень добрая и открытая душа, леди Элизабет, такая, каких нет среди здешних дам. Мне очень приятно работать с Вами. Вы на удивление просто общаетесь с обычными людьми! У Вас будет много друзей, госпожа.
И, понятное дело, что