ней следовала элегантная молодая женщина невысокого роста, на вид лет тридцати пяти, одетая в голубой твидовый костюм «Шанель».
– Привет, Алекс, – Катя чмокнула Алекса в щеку. – Вот, встретила Эллу. Вы знакомы? – она обращалась к Таш.
– Нет, очень приятно, я – Наташа, – Таш протянула ей руку.
– А это ее парень Алекс, – представив, Катя уселась рядом с ним. Элле ничего не оставалось, как сесть на свободное место напротив.
Таш с любопытством разглядывала гостью. Густые каштановые волосы, приятное лицо с чистой кожей. Ничего примечательного. Разве что жемчужно–белые зубы. Элла была похожа на аспирантку философского факультета. Для завершения образа ей не хватало очков в роговой оправе. Ее поведение было безупречным – она правильно выговаривала слова, ни разу не матюгнулась, а за ужас в глазах при виде вина, которое официант разлил по бокалам, она спокойно могла бы получить «Оскара». Элла вдохновенно рассказывала о своем творческом пути; о нескольких книгах, написанных «в глубокой молодости», которые привели ее к пониманию того, что ее призванием являлось вовсе не художественное слово, а режиссура, где она «наконец–то смогла выразить себя». Она повествовала о трудностях режиссерской работы, о своих творческих скитаниях между Лондоном и Лос–Анджелесом, о сценарии своего последнего фильма и о «незаполненном сосуде свей души»… Она говорила так долго и так увлеченно, что присоединившиеся к столу друзья Алекса начали переглядываться, надеясь сменить тему.
Но Элла нашла благодарного слушателя и продолжала посвящать Алекса в истории со съемочных площадок Голливуда. Он не мог оторвать от нее глаз. Мудрая, зрелая… Элла соглашалась с каждым его комментарием. Ее умные серые глаза излучали восхищение. Так на него смотрели лишь неопытные провинциалки и мать.
Таш незаметно ущипнула Катю, показывая глазами, что для анализа ситуации назрел поход в туалет.
– Мы на секундочку, – с беглой улыбкой уронила, – Не хочешь с нами?
– В уборную? – равнодушно переспросила Элла, очевидно посчитав, что слово «уборная» было гораздо уместнее за столом. – Нет, спасибо, я посижу с ребятами.
В туалете Таш вытаращилась на Катю:
– Это кто? – ее глаза сверкнули яростью. – Что происходит?
– Таш, прости, я не знала, что все так получится. – Катя закусила губку и виновато посмотрела на Таш. – Я пару раз встречала ее в Париже, с ее тогдашним мужем… А сейчас вот столкнулись на улице, ну я и пригласила ее поужинать с нами… Прости…
– Поужинать, говоришь? Да она просто набросилась на Алекса, как голодная! А он уши развесил, дурак.
Катя обрадовалась, что приступ ярости миновал и взгляд подруги стал по–конфуциански спокойным.
Таш взглянула на себя в зеркало. Ей улыбалась шаловливая студентка–сорванец. Мысленно подставив к ней одетого с иголочки «нарцисса» и восторженную «аспирантку», только что так неприкрыто флиртовавших друг с другом, она усмехнулась своей новой находке:
– Я даже не знаю, что