мы будем родные и самые близкие. И никуда нам от этого не деться.
– Кирка! – обняла Инна подругу и чуть всхлипнула. – Будь счастлива, хотя Родька твой зануда! Я буду подружкой невесты?
– Конечно, кто же еще! – засмеялась Кира.
– Тогда слушай меня! Я знаю, как все должно быть!
– О, мама дорогая, я так и знала! – закатила глаза Кира.
А потом Инна растерянно замолчала, побледнела и потеряла сознание.
***
Из приемного отделения ее прямиком увезли в операционную. Оказалось, что у Инны больная почка и все плохо по гинекологии. Испуганная Кира не сразу смогла понять, что говорит ей врач. У Инны не будет детей. Ее диагноз – это всегда бесплодие. Даже если она каким-то чудом забеременеет, то из-за почек не сможет выносить.
– Да у нее никогда ничего не болело! – возмутилась Кира.
– Верю. Особенности симптоматики, плюс высокий болевой порог. Ваша подруга как толстокожий бегемот мало что чувствует, а на то, что чувствовала, не обращала внимания.
– Что же делать? – голос Киры задрожал.
– Для начала вести здоровый образ жизни. Ну и придется всю жизнь поддерживать себя лекарствами, лечением. Ничего, люди и не с такими болезнями живут.
После операции Кира долго, очень долго сидела у койки в палате, держа Инну за руку, свободную от капельницы. Они молчали и только слезы текли по их лицам.
Кира взяла отпуск за свой счет и дни и ночи не отходила от подруги. Иногда ее сменяла Альбина Петровна. Как-то, увидев, что у Инны текут беззвучные слезы, старушка склонилась к кровати.
– Болит? – спросила Альбина Петровна, чуть касаясь живота Инны.
Инна взяла ее руку и положила себе на сердце, тут, мол, болит. Подбородок Альбины Петровны задрожал, и она стала ободряюще гладить руку Инны:
– Ничего, дорогая, ты молодая и сильная. Природа и медицина творят чудеса. Все у тебя будет хорошо, я это чувствую.
Инна все две недели молчала. В день выписки сказала Кире:
– Хрен им всем! У меня будет трое детей и дом с белой гостиной!
Она отказалась пожить какое-то время у Киры и вообще хотела побыть одна, но Кира проявила упрямство и на время переселилась к подруге.
Пока Инна лежала в больнице, Кира навела идеальный порядок в ее съемной квартире. Перестирала все, что можно, вымыла окна, заполнила подоконники цветами, переставила мебель и в коридоре переклеила обои. Ей помогал Родя. Когда Инна вошла к себе, то была тронута до глубины души. Сама она не стремилась создавать уют на чужой территории, считая это ненужным, но теперь оценила.
В спальне на кровати был разложен нежнейший пеньюар цвета топленого молока и крошечный шейный платок с символикой Шанель.
– Это тебе, наслаждайся! – обняла ее за плечи Кира. – Натуральный шелк.
Сердце Инны зашлось от благодарности, лицо скривилось в смешной и жалкой плаксивой гримасе, и выступили слезы, но уже не текли. Легче стало от одной только гримасы, что позволила себе скривиться так, как хотелось все последние недели, а слезы