обряд исполнить».
«Какой обряд?» – прошептала я. «А такой! – отвечает. – Три дня я над девицей заговор читаю, кровь ей пускаю, а как помрёт, так вторая нужна, а потом и третья. С каждой души мне молодости прибавляется.
Годков-то мне уж, почитай, двести исполнилось, а я на днях, как с вами закончу, снова молодицей-красавицей стану! Ну, хватит болтовни, сегодня третий день. Завтра твой черёд настанет, а мне ещё подружку твою найти надо!» Открыла дверь в подвал и сунула меня туда, а я в дырочку-то весь этот обряд и подглядела.
Подошла бабка к той девушке, а она лежит, как будто спит. Провела ведьма ножом по руке, с неё тонкая струйка и потекла в миску медную. Обмакнула она пучок травы в кровь, начала на стену со звездой брызгать и страшным голосом заговор читать. А стена, как на неё капли крови попали, будто огнём занялась. Словно раскалённая стала. Дочитала бабка заклятие да из миски глоток крови-то и сделала. Зашипело всё вокруг, затряслось. Гляжу – бабка и впрямь как будто моложе стала.
Как утро забрезжило, ведьма на ухо что-то девушке прошептала, та поднялась и, словно кукла тряпичная, без эмоций в углу встала. Эта девушка первой была, срок её жизни уходит сегодня. Завтра мой черёд, – заплакала Татьяна, – а сейчас, может, старуха по лесу рыщет да тебя ищет, чтоб обряд к концу подвести. Бежать надо, Люба!
– Куда бежать, Таня? Болото кругом. Я, пока сюда за ведьмой добиралась, чуть не утопла, ноги по самое колено в топь ушли, чуть не затянуло меня болото. Нам нужно как-то бабку перехитрить.
– Да как её перехитрить, если она по запаху чует, где жертва?!
– Чует, да не всё. Я у этой деревни и день, и ночь просидела, а когда бабка вышла и меня учуяла, её кот с толку сбил.
– Какой кот? – переспросила Таня. – Опять этот, белый? Это из-за него, проклятого, мы с тобой разлучились.
– Полно тебе, Таня, невинную зверушку в наших бедах винить! – строго сказала Люба. – Мы сами виноваты, что за счастьем лёгким ринулись! А и правильно говорят люди, что бесплатный сыр только в мышеловке! Надо думать, как бабку перехитрить!
– Интересно, – задумчиво произнесла Люба, – а чем бабка в лицо брызгает, чем в морок вводит? Может, этим? – сунув руку в карман, она извлекла из него маленький чёрный пузырёк.
– Что это? – спросила Таня. – Откуда он у тебя?
– Ведьма его обронила, когда сюда шла. Вот видишь, Татьян, всё не так плохо.
«Ширк-ширк», – послышалось из-за двери.
Девушки замерли.
– Что это? – спросила Любаша. – Может, бабка вернулась и крадётся?
– Рано ещё бабке возвращаться, – ответила Таня. – Сказала, что только к вечеру вернётся.
Звук повторился. На цыпочках Люба подошла к двери и приоткрыла её. В узкую щель, гордо подняв хвост трубой, вошёл белый кот.
– Опять он, – медленно проговорила Таня.
Меж тем кот деловито обходил владения старухи. Вдруг, проходя мимо окна и стоящей около него бледнолицей девушки, он громко, с подвыванием, зашипел и бросился к Любаше, спрятавшись за её ноги.
– Я