а эрудиты – в особенности, – шипит он, хватая меня за кисть.
Я выдергиваю руку, резко повернув запястье, чтобы сорвать захват.
– Я и не ожидала, что ты поймешь, – отвечаю я, вытирая мокрые от пота ладони о край футболки и сдвигаясь к шкафу. – Уверена, если бы напали на правдолюбов, а не альтруистов, ты бы спокойно позволил расстрелять твою семью. Но я не такая.
– Следи за языком, Сухарь, когда говоришь о моих родных, – цедит Питер, смещаясь к шкафу следом за мной, но я перехожу в противоположную сторону и отгораживаю его от тайника. Я не собираюсь намекать, где спрятан диск, ни единым жестом.
Его взгляд скользит то влево, то вправо. Я хмуро слежу за Питером и замечаю какой-то прямоугольный предмет в одном из его карманов.
– Отдавай, – говорю я. – Сейчас же.
– Нет.
– Отдавай или, не обессудь, убью тебя на месте.
Он ухмыляется.
– Если бы ты только видела со стороны, как ты смешна, когда угрожаешь другим. Будто маленькая девочка грозит мне, что задушит меня прыгалками.
Я двигаюсь в его сторону, и он отшатывается к двери.
– Не смей называть меня «маленькой девочкой».
– Буду, если захочу.
Я бросаюсь в атаку, стараясь ударить левым кулаком туда, где причиню самую сильную боль. В пулевую рану в руке. Он уворачивается, но вместо того, чтобы пытаться ударить еще раз, я хватаю его за раненую руку и выкручиваю ее в сторону изо всех сил. Питер орет, как безумный, а я с размаху бью его ногой в колено. Он падает.
В коридор выбегают люди в серо-черных и желто-красных одеяниях. Питер бросается на меня и ударяет в живот. Я сгибаюсь от боли, но не останавливаюсь. Я издаю нечто среднее между криком и визгом и бросаюсь навстречу, подняв левый локоть к подбородку, чтобы ударить противника в лицо.
Один из людей Товарищества хватает меня, приподнимает и оттаскивает от Питера. Ноет рана в плече, но из-за прилива адреналина я едва чувствую это. Рвусь к Питеру, стараясь не смотреть на ошеломленные лица людей из Товарищества и Альтруизма вокруг меня. Среди них вижу Тобиаса. Незнакомая женщина садится на корточки рядом с Питером и начинает что-то говорить ему успокаивающим голосом. Я стараюсь не обращать внимания на его стоны и свой спазм в животе, начавшийся от ощущения вины. Я ненавижу Питера. Мне плевать.
– Трис, успокойся, – говорит Тобиас.
– У него жесткий диск! – кричу я. – Он украл его у меня!
Тобиас подходит к Питеру и молча ставит ногу ему на грудь. Потом достает из кармана диск.
– Мы не всегда будем в таком безопасном месте, а ты поступил не слишком умно, – шепчет он Питеру. – И ты тоже не слишком разумна, – добавляет он, обращаясь ко мне. – Ты хочешь, чтобы нас выгнали прямо сейчас?
Я морщусь. Мужчина из Товарищества пытается тащить меня по коридору. Я пытаюсь вывернуться.
– Что вы делаете? Отпустите меня!
– Ты нарушила условия мирного соглашения, – мягко говорит он. – Мы должны следовать правилам.
– Давай, – говорит Тобиас. – Тебе надо успокоиться.
Я оглядываю