они впоследствии так же пополняли пресс-хаты, понимая, что дверь в воровское братство для них захлопнулась навсегда, невзирая на прежние заслуги. А зачастую именно они становились самыми деятельными участниками пресс-хат, как если бы в лице отрицал мстили всему воровскому миру. По замыслу тюремной администрации, Шатун должен был пополнить их ряды.
Формула выживания была проста – не спать!
Вооружившись заточкой, Шатун готов был в любую секунду отразить нападение. Отверженные, набравшись терпения, дрыхли по очереди, карауля его шконку. Паша знал, что достаточно ему лишь на мгновение смежить веки, как на него со всех сторон набросятся отщепенцы. Он тотчас будет сломлен, повержен, унижен и выброшен в изгои, чего не мог допустить, а потому он со злобой взирал на каждое подозрительное шевеление в камере.
В пресс-хате он сумел выжить, продержавшись без сна десять дней (потом еще долго не мог отделить реальность от грез). Вышел он еще более закаленным, получив несерьезное ранение в бок в тот самый момент, когда всего лишь на секунду смежил глаза (но именно этот удар спас его от дальнейшего бесчестия, пробудив). Разлепив глаза, Шатун прямо перед собой увидел изрезанное глубокими морщинами лицо, плотоядную щербатую улыбку – в глубине рта просматривались металлические зубы, – и ударил шилом под самый подбородок.
После десяти дней, проведенных без сна, в его организме произошли какие-то серьезные трансформации. Потеряв навсегда полноценный сон, Шатун компенсировал его тоннами прочитанных книг, сыгравших в его судьбе определяющую роль. Совершенно неожиданно для себя Павел сделал открытие, уяснив, что, кроме хорошей закуски и услужливых халдеев, имеется еще другая сторона бытия, куда он ни разу не захаживал: мир антикварных вещей. И однажды, заглянув в него ненароком, по воле случая, воровски, очарованный настоящим искусством, он уже не пожелал возвращаться обратно, сделавшись его преданным слугой. Здесь ему было до чрезвычайности удобно и комфортно, как младенцу в утробе матери.
И все-таки он никогда не отрекался от своей прежней криминальной жизни, помнил свою воровскую специальность – домушник.
Приоткрыв глаза, Шатун скомандовал:
– Макар, останови на углу вон того дома.
Водитель послушно притер машину к тротуару и в ожидании посмотрел на него, ожидая дальнейших распоряжений.
– Сиди здесь и дожидайся меня.
– Может, помочь, Павел Петрович? – с готовностью вызвался водитель.
Хмыкнув, Шатун ответил:
– Ребра никому ломать не нужно… В этом деле я разберусь как-нибудь без посторонней помощи.
В квартире Таранникова ему приходилось бывать дважды. Первый раз тот пригласил его к себе полтора года назад, когда ему серьезно прижали хвост какие-то нахальные гастролеры, после того как он продал картину Айвазовского за полтора миллиона долларов.
А случилось это так. Два интеллигентных человека с обворожительными улыбками и большими черными пистолетами потребовали у него половину вырученных