легче защищаться от атак завистливых коллег.
Мама удивленно на него посмотрела и сказала:
-Федор, что ты такое говоришь? Я не вижу никаких заговорщиков в Москве. И никто мне не завидует.
-Ты думаешь? Тогда пусть будет так. Лучше оставаться в неведении, чем сходить с ума от волнений. Но мой совет - держи ухо востро.
Когда мама была молодой начинающей солисткой, все в театре ее любили и хотели помочь, но когда ее известность начала расти, ситуация изменилась. Ревность между солистами развивалась постепенно. Вначале были отдельные неприятности, неожиданные эпизоды, как не приготовленные костюмы, или отмены репетиций, или внезапная замена партнеров, а потом небольшие неприятности разрослись и превратились в более крупный заговор.
В тот вечер в Большом театре мама не придала значения словам Шаляпина. Она знала, что он был мнителен и подозрителен. Ему постоянно чудились интриги против него. Но у нее не было причин подозревать своих коллег по театру в нечестной игре. Вот поэтому она даже не упомянула мужу о предупреждении Шаляпина.
Но подозрения певца оказались справедливыми. Мама начала улавливать странные сигналы. Во- первых, пошли слухи о директрисе, как будто она утратила доверие партийных кругов, даже заговорили о закрытии театра. Мама понимала, что если Малиновская уйдет, ее положение станет хуже. Я слышала, как она жаловалась бабушке, что вместо того, чтобы петь в новой постановке «Руслана и Людмилы» главную роль, ей предложили партию второго плана, и даже не подходящую по голосу.
-Но у тебя есть театр Сергея Зимина, - возражала бабушка.
-Там тоже все непонятно. Если собираются закрыть Большой театр, никто не пощадит наш Театр музыкальной драмы. Сергей волнуется.
Тем не менее, настроение у нее оставалось хорошим, она была полна планов и энергии. В то время жизнь вне дома меня не особенно интересовала. Главное не менялось. Мы были вместе, родители и я.
-Лидуша, надеюсь, что ты хочешь научиться играть на рояле, не так ли?- сказала мама, войдя в квартиру. Рядом с ней стояла приятная молодая женщина.
Я молча смотрела на них.
-Вижу, что ты в восторге, и потому не знаешь, что ответить. Так вот, слушай. – Мама шутила и говорила быстро, стараясь не дать мне возможности ответить, что меня не интересует музыка. К чему было говорить о рояле, когда до этого никто не намекал, что пора учиться музыке?
-Позволь тебе представить мою коллегу Лину. Она тоже работает в Большом и живет недалеко от нас. И она согласна давать тебе уроки музыки.
С этого момента я начала учиться играть на рояле. Дважды в неделю в точно назначенное время раздавался звонок, я открывала дверь, и передо мной оказывалась моя учительница музыки, замерзшая, в полушубке, в мужской шапке ушанке. Слои одежды полностью скрывали тоненькую фигуру моей учительницы. Я наблюдала, как она освобождалась от одежды. Первой она снимала шапку, открывая светлые локоны. Под полушубком оказывалась толстая шаль, а под шалью свитер. Замерзшими руками она развязывала тесемки на плоской папке с нотами, в которой приносила