делает жизнь людей интереснее.
– Отпустите, – сдавленным шепотом попросил Алекс из полупартера.
– Отпустите курицу, а я отпущу вас.
– Она упадет в окно.
– Вы спасете бездомную собаку, может быть, – прорычал хозяин гостиницы, постепенно одерживая верх.
– О господи, я сейчас отпущу.
– Отпустите, а я вам за господа отпущу. Будем квиты. Хорошо, хорошо, разожмите пальцы. Ну вот и все. Так лучше?
Потрясенный молодой человек рухнул на стул.
День 6
«Я у себя в номере», – подумал Алекс, разглядывая белый крашеный потолок и чувствуя, что лежит на кровати. Приподняв всеми мышцами тела голову, он обнаружил, что на нем мятая вчерашняя рубашка и брюки, а кровать заправлена. Краем глаза удалось зацепить кувшин с водой на полу. Он попил прямо из кувшина, с усилием отжавшись на локте, и, конечно, облился. По жизненным показаниям очень хотелось дышать свежим воздухом.
Часть воспоминаний была потеряна, а оставшиеся хотелось забыть.
«Что же ты, даже не разделся», – он решил думать о себе во втором лице, но и так было стыдно.
Он перебрался к окну и поразился – дом напротив исчез. В воздухе висел густой туман, словно пролили молоко.
Алекс переоделся и в легкой футболке спустился на улицу, замерз в молоке и с каким-то злорадством подумал: «Так тебе и надо».
Он пошел без цели приглушенными, почти невидимыми улицами.
В призрачном свете, едва проникающем сквозь белые хлопья тумана, ему вдруг показалось, что он разглядывает стопку найденных на дальней полке черно-белых фотографий. Только на старых оборванных по краям картинках мостовая была широкой, а на дома надо было смотреть напрягая шею и задирая подбородок вверх. Из открытой двери булочной манил запах свежего хлеба. Он шел, шагая с одного большого камня на другой словно с кочки на кочку, спотыкаясь и повисая на одних руках, за которые его держали два сильных человека – отец в круглых очках и мама, молодая, яркая…
… Из оцепенения его вывел странный звук, который раздавался из серого неприметного дома на одной из улиц. Он никогда не слышал, как рожает корова, но было похоже. Внезапно дверь серого дома открылась, и на пороге оказался вчерашний трактирщик.
«Мы же здесь вчера были», – с удивлением сообразил Алекс.
Утром субботы трактир выглядел как известная актриса без грима и софитов, самым заурядным зданием.
На шее трактирщика синими канатами надулись вены.
Сзади стояла хрупкая жена и удерживала огромное тело одной тоненькой рукой за завязки фартука. Трактирщик казался гигантским насекомым, насаженным на невидимую булавку. Булавка фиксировала его по центру, конечности при этом совершали хаотичные движения, как будто ему срочно надо, но нельзя куда-то идти.
Алекс предложил помощь, полные слез глаза трактирщика смотрели мимо. Жена попросила отвести мужа в дом.
По хрустящим осколкам вчерашней посуды, сверкающим как фальшивые драгоценности, они прошли через безжизненный зал с грубыми деревянными столами и за барной стойкой