пирсов топать и топать.
Всю весну он ждал этого, грезил, представлял в деталях: вот он поворачивает витую ручку, тяжёлые двери распахиваются, его встречает ласковый солнечный свет, целый город раскинулся перед ним и манит, манит… Дальше его мечты не заходили, но в одном он был уверен: момент прощания с академией запомнит на всю жизнь.
Но, погрузившись в свои мысли, он едва заметил, как покинул здание, четыре года служившее ему пристанищем.
До «Грота» было рукой подать: вдоль по Гранитному переулку, потом направо, в щель меж ткацкой мастерской и пекарней, затем через канаву, по горбатому мостику – и вот он. Любой кадет мог с ходу описать этот путь, хотя мало кто был там хоть раз – увольнений на младших курсах не давали. Да и сейчас… Формально у них могли возникнуть проблемы: в давние времена «Грот» считался офицерской кантиной, и по старой памяти вход матросам туда был заказан. Вот были б на год старше, получили офицерское звание – тогда пожалуйста…
Эрван вздохнул.
Нарываться на пренебрежение, а то и отказ решительно не хотелось. А если патруль?
Незаметно для себя Эрван замедлил шаг. Оглянулся.
Сокурсники шли за ним, стараясь не отстать. Конюх перехватил взгляд Эрвана, вскинул густые брови. На широком веснушчатом лице отразилось недоумение.
– Эй! Куда это мы? Гавань в другой стороне – забыл?
– Сначала зайдём в одно местечко, Хлыст просил.
Аптекарь сжал тонкие губы, недовольно поморщился, но смолчал. Конюх просто кивнул.
– Как скажешь.
– А куда? – Свистку, как всегда, было надо больше всех.
– В «Грот», – Эрван отвернулся.
– А зачем? А не вышибут? А на судно успеем?
– Успеем. Если болтать не будем, – Эрван вновь ускорил шаг.
«Грот» оказался невзрачным заведением, зажатым меж громоздких домов: узкий фасад с облупившейся дверью посередине; пара зашторенных окон с некрашеными ставнями; голые каменные стены – даже плющу тут не хватало света.
Эрван поднялся по истёртым ступеням. Прислушался. Изнутри не доносилось ни звука. Он постучал, сначала нерешительно, слабо, потом громче и настойчивей.
Наконец из глубины донёсся голос:
– Закрыто до шести! Проваливай!
Эрван глянул по сторонам – пока тихо. Но торчать у порога, дожидаясь патрулей? Нет уж! И времени всё меньше…
Он перешёл в наступление:
– Мне нужен Кемо!
Справа и слева раздался скрежет: в соседних домах спешно захлопывали ставни. Из глубины «Грота» донеслось шарканье подошв: щёлкнул засов, звякнула стальная цепочка. Из полумрака на парней уставилась пара внимательных глаз.
– Кемо? А зачем тебе Кемо? – Собеседник за дверью мигом разобрался, кто из них главный, и обращался только к Эрвану.
– Да вот… Татуировку надо. Первое судно, завтра в море.
Эрван не солгал ни единым словом. Он действительно не прочь был сделать татуировку в дополнение к пехотной – все военные считали долгом чести оставлять на предплечьях свидетельства многотрудной службы. А что до основной причины… О том неведомо кому