его людям… Спасение в том, чтобы отдавать товар не бесплатно… И ты выводишь компанию на рынок. Проводишь IPO. Про тебя пишут в глянцевых журналах для глянцевых директоров. Кто-то берет с тебя пример, т.к. ты уже не соплежуй в подштанниках, брошенный в опороченную домыслами Павла Александровича яму на заднем дворе школы, а серьезный чувак в дорогом галстуке, поднявшийся до возможности сбрасывать других в любые возможные ямы. В том числе и Павла Александровича. Но даже при этой всей популярности, ты вторичен. Люди будут звонить тебе независимо от того нравишься ты им или нет, согласны они с мнением Павла Александровича о тебе или нет, есть у них вообще какое-либо мнение о тебе или нет. Они звонят тебе, потому что у тебя есть чо взять.
"В пустоте, да не в обиде" – так любил говаривать мой второй гуру Ринпоче. Гуру носил чудную серую бороду a la ZZ Top, его глаза светились искренним состраданием к шравакам, но цель его была проста – переоборудовать европейский Диснейленд в огромный ашрам справедливого бога Анубиса. Но после очередного банкротства парка приставы продали Диснейленд без торгов людям в белых балахонах… Оформили как отступное, чтобы сэкономить на налогах. Французы удивительно консервативны в своей жажде наживы. Гуру пытался судиться, писал в антимонопольные комитеты, требовал изучения антикоррупционной составляющей. Наивный. Умер, не прожив осознания размера уплаченной госпошлины за рассмотрение заявления.
Уже в детстве я начал пробовать составлять словарь воспоминаний, но всякий раз кончалась бумага, потом паста в ручках, потом я начитывал на диктофон, и кончались кассеты. Я рассказывал правду пролетающим мимо на юг птицам, крича им об опасности ревущего Везувия, напоминая о долге ворона Ктаха.
– Иди на хуй! – Кричали мне в ответ птицы.
– Чтоб вы сдохли! – С аналогичной любовью отвечал им я.
Сэм ворвался в занимаемую мной кабинку порывом свежего воздуха из распахнутой настежь двери туалета в городском парке.
Подлей еще чаю, бро, чет меня отпускать стало. Не заскучал еще? Сам же захотел, чтобы я рассказывал. Сиди теперь.
Слушай.
Сэм
– Тебе надо это почувствовать.
– Что?
– Это состояние. Эту метаморфозу.
– Ну… Я не уверен, если честно.
– Люди врут, когда говорят “если честно”, ты в курсе?
– Люди разное делают. Другой Кот вон виндовс опять поставил на свой мак…
– Сэм, тебе надо это попробовать. Это все меняет. Абсолютно.
– С чего ты решил, что я хочу изменить все? Ты еще мне предложи на… на… на девяностовосьмую винду перейти. Другой Кот – псих, что, конечно, модно, но это не значит, что все теперь должны психами становиться. А завтра модными розовые ушки снова станут, что теперь – снова идти краситься? Я еще с прошлого года краску не отмыл.
– У каждого человека есть такая потребность. Потребность в революции. Потребность в кардинальном изменении окружающего мира. Розовые ушки – лишь одна из форм удовлетворения потребности.
– То