небольшая, резко очерченная, но звезд видно не было.
– А больше вы ничего не видите? – произнес кто-то у Герти за спиной.
Она попыталась обернуться, чтобы посмотреть, кто это сказал, но не смогла. То ли голова у нее не поворачивалась, то ли этот мужчина – а голос был мужской – переместился. Герти так и не поняла, что произошло.
– Вы не умеете говорить? – спросил тот же голос.
Герти действительно не могла ничего сказать, хоть и пыталась.
– Вам хотя бы известно, что я здесь?
Она заставила себя обернуться. Если бы Герти увидела такое в повседневной жизни, она, наверное, лишилась бы чувств. Однако во сне, который перенес ее сюда – или в видении, – ее почему-то это ничуть не встревожило.
Перед Герти стояли двое мужчин, судя по одежде, явно американцы: на них были пиджаки с широкими отворотами в стиле джаз: на одном – небесно-голубой, на другом – кричаще-розовый. У первого, с повязкой на глазу, были ухоженные белоснежно-седые волосы и такая же аккуратная белая борода. Одной рукой он обнимал своего напарника за плечи – в дружеской и даже несколько покровительственной манере. В лице другого была одна странность, которой Герти не сразу нашла подходящее определение. Это слово вертелось у нее на языке, но постоянно ускользало. По лицу незнакомца нельзя было сказать, что он негр, – вот в чем дело. Это было видно только по его рукам. Так что же все-таки не так у него с лицом?
– Эй, Джек, что ты скажешь нашей леди? – произнес человек с бородой.
Говорил он на английском, который Герти знала плохо, но во сне она не только прекрасно все поняла, но и почувствовала, как приятно сжалось все внутри нее из-за музыкального звучания этих слов.
Второй человек заговорил медленно и нерешительно.
Sal sá hon standa
Sólu fjarri
Náströndu á,
norðr horfa dyrr;
falla eitrdropar
inn um ljóra,
sá er undinn salr
orma hryggjum.
На этот раз Герти ничего не поняла. Она хотела пожаловаться на это и попросить его говорить по-немецки, но вдруг обнаружила, что онемела. Однако затем, подумав немного, решила, что все-таки, наверное, уловила смысл. Герти откуда-то знала, что означают эти слова, – она была в этом уверена. И у нее снова появилось это ощущение – ответ, который вертится на кончике языка. Если бы она могла сейчас заговорить, все прояснилось бы само собой.
– Леди ни к чему вся эта джазовая болтовня, – заявил человек с бородой. – Леди разыскивает своего друга, волка. Она ищет его уже очень давно. А волк-то приближается! Мистеру нашей леди лучше бы принести свой топор! Леди хочет, уфф… О… Э…
Герти посмотрела на второго джазмена. Она подумала, что его лицо свободно болтается на костях черепа. Казалось, скоро оно вообще отвалится. А потом Герти поняла, что странного было в человеке, который читал ей стихи. Наконец-то она смекнула, в чем тут дело. На его лице кожи вообще не было; мимические мышцы и глазные яблоки напоминали иллюстрацию из анатомического атласа. Герти была зачарована блеском