то хоть ради дотаций для кафедры. Спас телефон – она может опоздать к Артёму. Надо спешить.
– Простите, пожалуйста. Можно я пойду? Я позвоню, если что.
Полина сгребла буклеты.
– Конечно-конечно, ознакомьтесь. Родителям покажите, жениху. Вот моя визитка. До первого июня время есть. Если передумаете, звоните. Здесь есть мой мобильный.
Полина взяла картонный прямоугольник: бежать, пока не передумали. И выскочила из кабинета пулей.
Глава 3
Окна Полининой комнаты выходили во двор, поэтому она не видела того, что видел её папа. Всеволод Михайлович курил на балконе вторую сигарету за раз. Так он делал редко, в минуты крайнего волнения. Сейчас волнение зашкаливало, он раздавил сигарету о дно чугунной пепельницы и вытащил из пачки третью. Внизу, под балконом, Артём Исаковский, сосед и вечная безответная любовь единственной кровиночки Полюшки, целовался с юной нимфой. Наталья Дмитриевна ахнула.
– Ты ей сказал?
Всеволод Михайлович мотнул головой – нет.
– Чем она занята?
– Платья меряет. Даже утюг попросила. Да она сроду сама не гладила! Может, с ума сошла?
– Не с чего с ума сходить, она ж ещё ничего не знает.
Наталья Дмитриевна приобняла мужа.
– И что делать? Потеряем же её. Видел, что она из института притащила?
Всеволод Михайлович кинул взгляд на валяющиеся в комнате брошюры про «Земского доктора». Он сурово погладил жену по руке.
– Не поедет она туда. Ладно, зови.
Наталья Дмитриевна ахнула – зачем? Всеволод Михайлович пригладил седеющую голову.
– Узнаем, почему наряжается.
– По-о-оль! Полюшка! – тут же пронеслось по квартире и ближайшим улицам.
Внизу, у подъезда, Артём Исаковский оторвался от юной нимфы, засунул её в машину и, встряхнув чубом, взглянул наверх. Всеволод Михайлович предусмотрительно присел и теперь наблюдал действия Артёма через еле приметную щель. Наталья Дмитриевна каждый раз его шпыняла починить балкон, потому что в щель задувал снег. Но лишиться стратегического наблюдательного пункта Всеволод Михайлович не мог, потому ремонт балкона саботировал.
Полина предстала пред родительские очи в белом платье с бирюзовыми цветами по подолу. Ладная, крепкая. Складочки от мамулиных пирожков Полина замаскировала толстым бирюзовым ремнём, а грудь ничем не маскировала. Волосы распустила по плечам и сбрызнула водой – кудри завились сами. В общем, вместо пыток довольные родители принялись умиляться деточке.
– Смотри, отец, какая все-таки красотка у нас Полюшка! Глазки блестят! И талия! Гляди, гляди какая талия!
– Ты на ноги посмотри! Вот где ювелирная работа! В мою породу пошла.
– Ой, да ну тебя. «Порода», «порода». Вот уедет такая порода в деревню, и всё! Пропадёт.
– Какая деревня? – встрепенулась Полина.
Любовь родителей – это прекрасно. Но от них же совершенно ничего нельзя скрыть. Брошюры, которые