заметила, что лежащий казак вскочил на ноги и юркнул в ближайшую подворотню. Андрей это был или нет, она так и не узнала.
Балакирев дворами и переулками добрался до Селезнёвской улицы, где и наткнулся на свою казачью команду.
– Эх, видно зря говорят: «Казак лучше жизнь потеряет, чем шапку или шашку», – усмехнулся вахмистр Ползунов глядя на Андрея. Он указал рукой на шашку Балакирева и продолжил: – Хорошо хоть Босорылый ты шашку не потерял.
– Я Поликарп Демьянович чуть было голову вместе с папахой не потерял, – вздохнул Андрей.
– Однако жив и то ладно, – кивнул вахмистр. Он вздохнул и добавил: – Троих убили. Стёпку Леонова, Сашку Нилова и Ваньку Усова. Ваньку жалко. Снарядили мы охотников, что б казаков вытащить, так Ванька ещё жив был. Здесь уже помер.
Вахмистр Ползунов перекрестился.
Атаку сотни есаула Колотова, восставшие на баррикадах, так же отбили, потеряв пятерых убитыми и восемь ранеными, Колотов дал приказ отходить.
План центра по подготовке восстания был таков: зажать Садовое кольцо в тиски и дождаться присоединения к восставшим взбунтовавшихся воинских частей. Однако офицерам удалось удержать солдат в казармах. Их усиленно поили водкой, водили в казармы гулящих девок. Тем временем градоначальник Москвы адмирал Дубасов телеграфировал в в Петербург, умоляя прислать войска.
Не было у восставших централизованного управления. В первый же день восстания, эсеры сцепились с большевиками в спорах: кто главный? Они так и не смогли договориться и к пятнадцатому декабря центр по управлению восстания развалился. Теперь боевые дружины эсеров и большевиков воевали обособленно, не координируя свои действия. По городу пошла волна грабежей, и было не понятно, кто это – восставшие или просто уголовники воспользовавшиеся ситуацией.
В ночь с 14 на 15 декабря в Москву по Николаевской железной дороге прибыл Семёновский полк под командой полковника Мина. Свой штаб Мин организовал на Николаевском вокзале. Он тотчас же отправил батальон подполковника Римана усмирять железнодорожных рабочих на Казанской железной дороге. Батальон Римана погрузился в вагоны и отправился в путь. Два других батальона полковник Мин отправил в город подавлять восстание с приказом: «Патронов не жалеть! Пленных не брать!»
Третий батальон Семёновского полка под командой подполковника Римана действовал так жёстко, что с тех пор семёновцев в армии стали презирать, называя их «мясниками». Останавливаясь на станции, солдаты хватали без разбору человек по тридцать железнодорожных рабочих и тут же их расстреливали. После чего велели остальным железнодорожникам приступать к работе. Расстреляв людей на одной станции, батальон Римана ехал к следующей. Слухи о зверствах батальона Римана вмиг разнеслись по всей Казанской железной дороге, и железнодорожники прекратили забастовку. Как только Казанская железная дорога заработала, в Москву тотчас же прибыла 3-я Гренадёрская артиллерийская бригада и Ладожский пехотный полк.
В Москве