пришлось выбросить, тоже жалко. А ночью сон повторился, но опять неявно, обозначены несколько знакомых но, казалось, надежно забытых моментов. Это был знак. Однако я пока что противился искушению.
Несколько раз я попытался снова обойти окрестности, дабы убедиться в своих предположениях, все же минуя злосчастный двор. В выходной наладил тележку, и отправился в разведанный мною приемный пункт. Вступить в контакт. Моя казна обогатилась – трудов много, а всего-то три с небольшим сотни, и ещё пришлось отстоять очередь вместе со сборщиками. Да, именно это название подходит. Я наслушался жалоб вновь обретённых коллег на то, что принимают плохо, пепси вообще не берут, у них там что-то с покрытием. Врут, сказала бабка передо мной, – мы тут оставим, а они сами сдадут. Типа – «жить стало совсем невозможно, кругом одно жульё». Новая среда общения. Что ж, подрядился – терпи. Я только слушал разговоры, не вмешиваясь и не комментируя. Главная задача – только присмотреться. Оказалось, что во многом я прав – помойки не являются оптимальным местом для сбора, вот в парках. Однако не во всем можно верить – сомневаюсь, что у кого-то появится желание поделиться секретами добычи с конкурентами. Через час, наконец, я вывали на прилавок – точь-в-точь такой, как и при советской власти, когда принимали и банки, и стеклотару. Приемщик пересчитал расплющенные банки, скинул их в ящик со словами – лучше сортировать надо, посчитал на калькуляторе и протянул мне деньги. Я машинально сунул их в карман, единственным желанием было поскорее покинуть пункт приёма. Это было неправильно, я понял позже. Если сдаешь тару, как бы вынужденно, считай даже мелочь. – Что, обманывает? Гоша всегда так, жулик, что с него возьмешь, – кто-то согласно кивнул, – а вот Равшан рассчитывает точно, ещё и здоровается. – Куда ж ему податься, пожалуются, так в двадцать четыре часа депортируют, если не отмажется. – А у них все схвачено. – Но не у бедных. У меня на сей счет было особое мнение, сомневаюсь, чтобы у всех стоящих в очереди с документами был полный порядок. И понятно, не престижная работа. Но на неё идут, да. А среди сдающих тару я был чужаком, и у меня не получится внедриться в их ряды.
Надеюсь, некоторое время меня не раскусят. К счастью. Однако меня потихоньку затягивало. И, к тому же, я отнес далеко не все, мне предстояло сделать ещё несколько ходок. И тут я внезапно испытал беспокойство – а вдруг встречусь с тем самым типом? Тогда мне неизбежно придётся дезавуировать его притязания, это отравило жизнь. Пока мне везло, возможно, потому что я не придерживался строгого графика. Признаюсь, я боялся. Да, именно боялся, как самый настоящий трус. Источник был известен, избавить от страха я не мог. Приближалось лето, и я уже больше месяца находился в подвешенном состоянии.
И сны не прекращались. Как бы намекая. А мне и не надо было. Это я уже проходил в свое время. Бороться с наваждением и страхом бесполезно. Как говорил известный персонаж – только хирургически.