произнес пару слов по-японски, на что встретивший их старик вновь разразился длинной речью.
– Здесь не принято предлагать меню, – сказал Майкл. – Как вы поняли, сегодня мы будем есть жареную свинину с тушеной капустой. Хотя я могу и ошибаться…
– Вы не ошиблись, он сказал именно так. Впрочем, мне все равно, – улыбнулась Катя. – Хоть с капустой, хоть без капусты. Здесь чудесно.
Только сейчас она обратила внимание, как широко Майкл ставит ноги, стоя на палубе, и спросила:
– Вы моряк?
Он удивленно поднял брови:
– Почему вы спросили?
Вместо ответа Катя обвела взглядом помещение, украшенное сухими морскими звездами, кораллами и огромными ракушками. На дверях красовались старинные штурвалы, а в иллюминаторы заглядывали пролетающие чайки.
– А, понимаю, – начал было Майкл, но вдруг замер, будто увидел за спиной у Кати Годзиллу. Катя мгновенно напряглась, не смея даже шелохнуться.
– Не оборачивайтесь! – глядя ей за спину, многозначительно понизив голос, произнес Майкл. – За вашей спиной… долгожданная свинина!
Уронив голову набок, Катя шумно вздохнула…
Старик-японец присел за соседний столик и, подперев кулаком щеку, блаженно улыбаясь, следил за тем, как Майкл разделывал мясо.
– Ваши женщины немножко похожи на тамогочи, – прерывая молчание, сказал он по-японски, обращаясь к Майклу. – Чтобы они были довольны, их нужно водить в рестораны, делать подарки…
Майкл от неожиданности выронил нож и, густо покраснев, виновато взглянул на Катю. Она прыснула смехом, зажав рукой рот. А старик, кряхтя, поднял с пола нож и, качая головой, пошел на кухню, откуда скоро вернулся, неся на деревянном блюде неказистый черный кирпичик, усыпанный тмином и еще какими-то зернышками. И Майкл резал тонкие ломтики по одному, то подавая их Кате, то забирая себе, да так и разрезал весь кирпич до самой последней тоненькой корки, которую Катя, поправ все мыслимые нормы этикета, стащила с блюда и спрятала в сумочку.
– Заначка? Правильно, – одобрительно кивнул Майкл.
– Сейчас не справлюсь, – призналась она, – а перед сном погрызу.
День пролетел как одно мгновенье. После обеда они вновь бродили по книжным развалам, с увлечением копаясь на пыльных стеллажах и полках, радуясь каждой удачной находке, словно старатели, откопавшие золотой самородок. У стороннего наблюдателя могло сложиться впечатление, что это два книжных червя, дорвавшихся до вожделенных книжных кущ и жаждущих, найдя очередную невзрачную книжку, вдохнуть с нее благородную пыль веков. Объявление диктора, прервавшее звучавшую в магазине негромкую музыку, заставило Майкла взглянуть на часы.
– Катя, – окликнул он ее по имени, – вы кофе любите?
– Чур, угощаю я.
– Но это ведь моя идея, – возразил Майкл.
– Идея ваша, – кивнула Катя, – зато очередь моя. Куда пойдем?
– Есть тут неплохое местечко… – начал было Майкл.
– А