и с глухим стуком брякнулся на пол. Чертыхнувшись, Аркадий подошел и, подобрав нож, осмотрел со всех сторон, словно надеялся обнаружить в нем скрытый изъян, объясняющий неудачу.
Взглянул исподлобья на Германа.
– Ты понял, что произошло?
– Заваливание кисти.
– Что?
– Распространенная ошибка новичков. Кувыркание ножа происходит в том случае, если кисть руки по инерции заваливается вперед до того, как нож сходит с руки. Причиной может быть либо общая скованность, либо слишком короткая амплитуда движения предплечья, из-за чего кисть начинает его обгонять.
Потом было чаепитие, не омрачаемое никакими разборками. Видимо, доктор почувствовал, что надо сделать паузу хотя бы на час. Стараясь разрядить обстановку, Лера увлеченно рассказывала о том, что происходило на ферме в течение последних двух недель: какие картины написала местная художница Леся по прозвищу Мышка Молли, сколько новых гибридов бегоний и азалий зацвели в оранжерее, где в окрестных лесах совершенно случайно обнаружились новые грибницы, кто в кого влюбился, кто с кем разругался и прочее-прочее. Неторопливое журчание ее речи и впрямь действовало успокаивающе.
Аркадий открыл бутылку сухого белого вина. Герман, как послушный мальчик, сходил на кухню, нарезал дольками заранее приготовленные Лерой персики и груши, аккуратно разложил на блюде и подал к столу. Смущенно помаргивая длинными ресницами, позволил Лере пощекотать ему спину под рубашкой, сел на свое место и воззрился на торт.
– Что такое? – забеспокоилась Лера. – Тебе не нравится тортик? Свежий! Зина утром испекла.
На лице Германа появилось страдальческое выражение.
– Я больше не могу, – жалобно произнес он и протянул свою тарелку Норе, которая как раз проглотила последний кусочек восхитительно вкусного бисквитного торта с начинкой из тертой лимонной цедры и взбитых сливок. – Хочешь добавки, дорогая?
– Хочу, – честно ответила Нора. – Но если ты будешь поощрять чревоугодие, скармливая мне Зиночкины кулинарные шедевры, то очень скоро я стану такого же размера, как сама Зиночка. Что ты на это скажешь?
В бледно-зеленых глазах Германа засветился ужас. Наверное, перед мысленным взором его предстала повариха Зинаида – крепкая, здоровая, румяная деревенская девка с пышным бюстом и необъятной задницей. Мальчишеская стройность Норы и Леры вызывала у нее сочувственную улыбку.
– Так и быть, я спасу вас обоих, – добродушно сказал Леонид. – Давайте сюда ваш торт.
Когда опустела еще одна бутылка, и сотрапезники, лениво обозревая остатки роскошного ужина, расслабленно откинулись на спинки стульев, прозвучал новый вопрос:
– Почему же ты застрелил его, блондин? Геннадия Болотова. Он был личным телохранителем твоего отца, а этот… – кивок в сторону Германа, – всего лишь случайным знакомцем, на которого у Андрея Яковлевича встал член.
Леонид не шелохнулся, только вскинул глаза. Губы его растянула недобрая улыбка.
– Я не хотел, чтобы Генка пристроил моего случайного знакомца на Андрюшин восставший член. Потому и застрелил.
– Вы