завладевал их имуществом! Впрочем, львиную долю папа Александр всегда оставлял себе, так что ему, пожалуй, следовало бы именоваться папой Львом, как вы считаете? Кхе-кхе-кхе… – Он противно засмеялся. – Мертвый лев ничуть не лучше дохлой собаки! Однако его неправедно скопленные богатства могут еще послужить благому делу, не правда ли?
– Я хорошо заплачу, – заверила герцогиня. – За действительно надежное средство! И… богатства Борджиа послужат благому делу, – осторожно добавила она, боясь в своей жадности пообещать лишнее.
– Я возьму недорого, – заверил ее сообщник. – Всего сто дукатов. Сто дукатов из приданого жены вашего сына… сто из ста тысяч… одна лишь капля! Капля в море… и одна капля из флакона, который я вам привезу, избавит вас от нее!
– Если бы вы видели ее, то поразились бы, какая за этой якобы ангельской внешностью прячется черная душа! – Ее свекровь уже сейчас явно нуждалась в оправдании того, что собиралась совершить в ближайшем будущем с ней, Лукрецией… Это она, она черна, как этот ее ворон!
– Я видел ее, – вздохнул гость. – Молодая герцогиня прекрасна. У нее к тому же, говорят, хороший характер и изысканные манеры?
– Эта притворщица может обмануть кого угодно, но только не меня! – отрезала свекровь. – Только не меня!
– Сто дукатов и то, что я найду в покоях… гм… покойной, – прокаркал торговец надежной смертью. – Прежде всего меня интересует перстень с красным камнем и гербом Борджиа… приметный перстень! Ну и еще кое-что…
– Я никогда не видела у нее такого перстня с красным камнем… – задумчиво сказала свекровь. – Хотя у нее горы побрякушек! Договорились! Вы получите сто дукатов и эту вещь…
Они его никогда не получат! Лукреция невольно схватилась за ладанку, висящую на шее: перстень с красным лучистым рубином был зашит именно в ней. Его можно было снять с ее шеи, лишь убив ее… но она не даст им этого сделать! Отныне она не примет из рук свекрови ничего! Холодная кладка толстой стены замка д’Эсте за ее спиной вдруг стала совершенно ледяной, как стена склепа. Она не возьмет ничего из рук свекрови, но получит свою каплю смертельной отравы из рук кого угодно: мужа, его брата, служанки или даже собственного ребенка! Она не убережется! Если кого-то захотят отравить, то отравят! Ей ли не знать… ей, выросшей в папских покоях и своими глазами видевшей все, о чем рассказывал тот, в плаще! Весь арсенал своего отца и брата… то, к чему у нее самой не лежала душа, – но что она и знала, и умела!
– А что такого особенного в этом кольце, отчего вы так хотите его получить? – неожиданно и запоздало поинтересовалась герцогиня-мать. – Оно дорогое, это кольцо?
– О нет, – поспешил заверить ее гость. – Меня этот предмет интересует лишь потому, что это кардинальский перстень, попавший в нечестивые руки. Кольцо, как символ пастырской чистоты и служения Господу нашему, должно быть возвращено в Ватикан и пройти там обряд очищения… только и всего. Говорят, – добавил он, глядя прямо в глаза