И если я сейчас, как всю дорогу хотела, начну плакаться отцу в жилетку, он никуда не уедет. Я такого себе позволить не могла. Еле-еле выдавив из себя улыбку, я как можно бодрее ответила:
– Привет, пап! Да, подумала вот, может помощь в сборах нужна или до аэропорта довезти.
– Ну в сборах помогать уже не надо, – смеясь говорил отец, – осталось вот, только в чемоданы все упаковать. А довезти – это идея хорошая. Спасибо, доченька. – и он звонко чмокнул меня в щеку.
– Вы, я смотрю, с Ириной уже познакомились. Давно пора, а то ты со своей работой давненько не была у меня.
– Да уж. – согласилась я, стараясь также улыбаться.
– Так, ладно. – Папа взглянул на часы, – у нас есть часа четыре до выезда. Мы с Ирой, сейчас быстренько упакуемся, а ты иди пока в кабинет, напиши доверенность от моего имени, только не забыть бы подписать. А потом чайку попьем, на дорожку. Согласны, девочки мои?
– Да. – хором ответили мы с Ирой.
Я, как и было велено, отправилась в кабинет. Прежде выскользнув на улицу и закинув свою сумку в отцовскую машину под сиденье, чтобы папа ее не заметил и не стал задавать вопросов. В кабинете я столкнулась с небольшой проблемой. Как эту доверенность писать-то? Но вспомнила, что у отца где-то был ежедневник водителя, в котором были готовые бланки доверенностей, в который требовалось только вписать данные. В поисках этой книжицы я забралась в его секретер. После пятиминутного перебирания разных книг, папок и просто бумажек мой взгляд упал на одну, ничем с первого взгляда не примечательную.
Это было что-то медицинское. На листе А4 мелким шрифтом было написано много непонятных мне фраз и слов, смысл которых сводился к одному. К диагнозу. Я не удержалась на ногах и села прямо на пол. Просидела так несколько минут. Поднялась. Протянув руку, безошибочно вытащила искомый ежедневник и аккуратно вырвав бланк с доверенностью заполнила его. После чего уселась в кресло и стала перечитывать врачебное заключение более вдумчиво. За этим занятием меня и застал папа через некоторое время.
– Даринка, ну ты чай-то идешь пить? – спросил он весело, но увидев, что я держу в руках перестал улыбаться, вошел полностью в кабинет и тихо прикрыл за собой дверь.
– Даринушка, послушай…
– Ты собирался сказать мне? – перебила его я.
Он виновато опустил голову и отрицательно помотал ею.
– Нет. Не собирался.
– Почему? – с горечью в голосе спросила я.
– Я не хотел, чтобы ты мучилась ожиданием неизбежного. Не хотел, чтобы ты меня жалела и таскала по врачам. Опухоль неоперабельная. Я пью экспериментальные таблетки, которые пока помогают. Я живу полной жизнью. И хочу жить так до конца, когда бы он меня не настиг.
Я понимала его позицию. Я бы и сама, наверное, поступила бы так же. Но все-равно мне было обидно. Безосновательно, по-детски. Мне было обидно, что отец не доверился мне.
– Ирина тоже не знает? – я пыталась сдержать слезы и потому смотрела в сторону. Отец подошел ко мне чуть слышно и взял в ладони мое лицо.
– Вот видишь,