не одного из жаждущих. Экипаж же от заходов на рыбное место выиграл много и получил возможность не менее полугода питаться свежей и соленой красной рыбой. А традиционный картофель на завтрак по понедельникам подавался не с сельдью, а с малосолеными розовыми ломтиками аппетитно приготовленной горбуши собственного посола, что было предметом определенной зависти экипажей других судов на трассе пути, недоумевающих, как умудрился Цикунов накопить такие запасы рыбы, сохранив ее в отличном состоянии, но секрет удачных рыбалок еще долго держался среди своих.
Селедочная страда
Закончился очередной северный завоз, и все суда малотоннажного флота пароходства, а это более двадцати «Пионеров» и «Повенцов», пройдя Берингов пролив, устремились наперегонки на юг: кто во Владивосток, кто в Находку. Арктическая навигация всем ужасно надоела, как и ее напирающие льды, отрицательные температуры, снежные заряды и строгие команды ледоколов. И сейчас, будто выпущенный на волю застоявшийся табун, они полным ходом удирали от зимы, мечтая еще прихватить немного тепла в портах Южного Приморья. Да и само плавание стало автономным, без понуканий и оглядок на следующее за тобой в караване судно, как и впередиидущее. Груза в трюмах тоже не было: из Арктики, кроме пустых бочек и ледяных ропаков, вывозить нечего. Впереди была штормовая погода Берингова и Охотского морей, и качает там по-настоящему, а посему без балласта во все водяные танки не обойдешься, успевай лишь смотреть, чтобы ледком не прихватило, но для южного направления пока никакой ледок не страшен. Всем хотелось попасть домой, увидеть детей, растущих без отцов, и измерить их сегодняшний рост, отмеченный карандашом на дверном косяке. Месяцы пролетают быстро, и, возвращаясь домой даже на день-два, заново знакомишься со своими сыном или дочерью: они уже не те, что были совсем недавно, они другие, стали взрослее и мудрее, и прежние полудетские разговоры уже не проходят, разве что случайно ловишь недоуменный взгляд: «Папа, я давно не ребенок». И когда понимаешь, что твой ребенок прав, становится стыдно до покраснения ушей, но, слава богу, такое состояние не длится долго, и спустя несколько часов окунаешься в детские проблемы и обещаешь многое, хотя и прекрасно осознаешь, что большинство обещаний выполнить не получится и никакие подарки эту брешь не заделают.
Но это будет потом, а сейчас как можно быстрее на юг, на юг. В штурманской рубке и на ходовом мостике заметно прибавляется посетителей: все хотят узнать из первоисточников, сколько еще осталось, какая погода впереди и сколько узлов показывает лаг, не «зажал» ли стармех парочку зубков, «жалея» свой главный двигатель. И хотя домой попадут не все, разве что списывающиеся, но надеется каждый: вахты, срочные авральные работы и короткая стоянка оставят большинство на судне. На всякий случай заказываются пропуска в порт для членов семей, как запасной вариант,