Якорев, сотрудник розыскного отдела, потомственный сыщик, которого знал и уважал любой сотрудник, был у Калинкина в особой чести. Он мог все, это матерый волк, которого голыми руками не возьмешь. Он провернул столько операций на своем веку, что ни одному начальнику, ни одному… да никому и не снилось. Его уважали и побаивались все. И должность начальника и убойного, и разыскного отдела ему предлагалась ни раз. Но он отказывался.
– Пока силой не назначите, не пойду, – отговаривался он. – Не нужны мне эти отчеты, бумажки и заседания. Я делом хочу заниматься и давить всю эту нечисть своими собственными руками, а не руками подчиненных.
Подполковник Якорев упирался из последних сил, отказываясь от высоких должностей, и пока это ему удавалось.
– Привет работникам невидимого фронта! – поприветствовал Михаил вошедшего Калинкина. – Как оно ничего?
Бывшие коллеги и верные друзья обменялись крепким рукопожатием, и уселись у массивного стола, на котором среди бумаг, папок и кучи ручек с карандашами дымилась кружка свежезаваренного кофе.
– Людочка, еще «одно» кофе сделай, будь ласка, – басовито прокричал Миша куда-то в сторону.
Он принципиально говорил именно так: «одно» кофе, а не «один», не соглашаясь с общепринятым правилом:
– Средний род, значит «одно», и точка. А то начнем сейчас, один пальто, один очко. Что за чушь собачья!
Это была его позиция, и все отступились, хотя и предупреждали, что при определенных обстоятельствах он будет выглядеть просто неграмотным.
– Ну давай, выкладывай, с чем пожаловал? – напрямую спросил Михаил, не утруждая себя дежурными расспросами о жизни насущной.
– Мне бы человечка одного прояснить. Некто Дымский. Вот адрес, вот его авто, марка и номер. Кто он и что он. Не сильно затруднит?
– Да нефиг делать! – уверенно проговорил Михаил, мельком глянув на данные, от руки написанные Юрием на обрывке бумаги.
Пока информация выяснялась, бывшие коллеги успели поговорить о многом. Дел у Михаила в разработке было невпроворот, отдел справляется с трудом, висяк на висяке, все достало, и ему не хватает Юрия, с которым они были командой. А сейчас каждый сам по себе, что затрудняет и тормозит всю работу.
Юрий усмехнулся и сказал:
– Прибедняешься, как всегда. Делю всю твою информацию надвое. Уверен, что не так все плохо.
– Знаешь, какую надпись один мужик попросил написать на его памятнике? Я же говорил, что мне плохо, а вы не верили.
– Ну да. Понял, – хохотнул Юрий. – Давай помогу?
– Возвращайся, тогда и поможешь, – сказал он и, наклонившись к самому его уху, добавил: – троих отсюда можно спокойно вышвырнуть, а тебя одного принять вместо них, и все пойдет на лад.
– Нет уж, я сам как-нибудь. Но спасибо на добром слове.
Тут в отдел вошел коренастый паренек, которого Юрий не знал ранее и протянул Михаилу Якореву распечатку:
– Вот,