уже в тот момент, когда машина въезжает на серпантин. Уже здесь сплетаются воедино самые разные эмоции: трепет, счастье, предвкушение, восхищение и… страх. Потому что эта дорога – идеальный источник адреналина. Узкий серпантин, резкие повороты, встречные грузовики и скутеры. А с левой стороны дороги – угрожающие скалы. Они заботливо спрятаны под металлической сеткой, но от это почти не успокаивает. А справа мелькают Соренто, потом еще несколько приморских городков, Праяно, и, наконец, Позитано. Домики светлых тонов – белые, желтые, бежевые – вырастают прямо из скал. А у подножия – кристалльно чистое море – голубое, синее, зеленое. Мы на месте. Парковка здесь, как и в Риме – дело непростое. Узкая дорога для этого не преспособлена. Но мы находим место. Теперь – вниз по ступенькам. Дома здесь связывают вековые улицы-ступеньки, чаще всего – очень крутые, каменные. И снова – ощущение невероятной красоты и страх. Спускаться вниз тяжеловато. Мы заходим в дом. Оставляем вещи и снова вниз по ступенькам – к морю. Пляж каменистый, чистый. Небольшое углубление в огромной скале. Людей почти нет. Местные жители и большинство иностранцев вечером купаться не любят – факт, который большинству русских непонятен. Мы – в их числе. Море в этот вечер – наше. Входим в нежную морскую массу, без конца и края, и в этот момент возникает ощущение, что ты в раю. Я говорю Игорю: «Наверное, мы погибли и теперь оказались в раю». Он полностью со мной согласен. То, что происходит дальше в этом сказочном вневременном пространстве – я просто не смогу описать. Мы плаваем долго, и самое удивительное, что усталости нет вообще. Как будто тела просто нет, как будто это душа наконец оказалась там, куда все годы жизни стремилась.
«Балкон, с которого мы роняли тапки»
Как и веранда рыбацкого домика в Позитано, даже несмотря на очевидную разницу перспективы, балкон в съемной однушке на Студеном проезде был нашим ковром самолётом. Там мы парили над хроносом и космосом. Иногда через решетки этого «люка» что-то падало вниз. Кажется, так мы дважды теряли тапки. Но эта жертва красоте, которая всегда спасает целый мир, что иногда помещается на двух-трёх метрах глядящего вниз металлическим козырьком бетона. Тогда ты стала ещё более чуткой к прекрасному, ведь под твоим сердцем рос наш первенец. И ты превращала наш подоконник в крохотный филиал Италии, украшая его цветами и разноцветными блюдцами, поутру окуривая его свежемолотым кофе и тёплыми круассанами.
«Пинии»
Сердце жгут раскаленные пинии,
В легких – воздух осенний, промозглый,
А в мозгу конденсат, он к утру станет инеем —
Температурные парадоксы.
Над Италией ночь чернильная
Зажигает фонарную россыпь.
Где-то море, луна светильником
Чуть желтит корабельные тросы.
Ну а здесь отсыревшее облако,
Нервный сгусток московских улиц,
Что неоновыми дорогами
До пределов земных протянулись,
И еще немного нечаянных
Скороспешных любимой объятий —
Город наш красота печальная
Черно-белых скупых фотографий.
Мы