Николаем, и твои рассказы о паломничестве в Оптину Пустынь, и долгая служба в Троице-Сергиевой Лавре (я помню не только о том, как тянуло спину), и волшебные Покрова на Нерли, и сказка венчания, первые исповедь, причастие, всенощная и даже статья в православной газете. Но это было потом. А сейчас ты пришла и тихо показала мне нечто очень важное. У тебя ведь настоящий талант – не разглагольствуя, своей маленькой ладошкой заставить ближнего veni vidi, чтобы однажды vici. В моих рифмах появились слова «Бог», «крест» – это всё Он, и, конечно, это всё ты.
***
Мне сказали: «Смотри, абсолютное зло
Пред тобой с наготою Адама,
Что людей превращает в духовных рабов,
Рушит свод иудейского храма».
Я увидел прекрасный, сияющий взгляд,
Словно небо, глубокий, безбрежный,
И спросил их: «Быть может, он не виноват?
Коль не праведник – точно не грешник.»
Мне ответили: «Слушай, он тысячи душ
Навсегда ввёл в обман и сомненье.
Властолюбец, ревнитель страданий и мук,
Обещал только падшим спасенье».
Я подумал: «Возможно, хватило б с глупца,
Что не ведал своих же ошибок,
Наказание плетью, иголок венка
И презренья случайных улыбок»
Мне сказали: «Так знай, он ещё лжепророк,
Чьё рожденье – погибель младенцев,
Чьё ученье – хула на духовных отцов,
Чья мечта – цитадель иноверцев!»
Я представил, что в мире нет смерти и зла,
Всем открыты для счастья объятья;
Каждой мыслью своей ненавидя лжеца
Поднимал я его на распятье.
Я всегда много говорил и писал, часто бездарно, часто одно и то же, брал количеством, а не качеством. И удивительно, что ты всегда умела находить зерно мысли среди этой шелухи словесных конструкций, подхватывать тему и раз – переворачивать всё так, что моя глупая болтовня превращалась в наш осмысленный диалог. Ты и сейчас не просто скромна, сверхсамокритична. И в этом смысле твои слова о себе самой часто расходятся с твоими поступками. Чего стоит один только мальчик Гриша. В этой истории я от и до узнаю тебя, девочку всей моей жизни.
«Мальчик Гриша»
Гриша подошёл ко мне, когда я, в солнечных очках на пол-лица выходила на Баррикадной из метро. Жарило солнце, и я почему-то плохо переносила эту внезапную для холодного лета 2017-го, жару. Он пересек внушительный встречный поток людей и шёл именно ко мне. Для меня до сих пор загадка – почему. Возможно, я шла несколько медленнее остальных и он подумал, что я не очень спешу..
– Извините, дайте, пожалуйста, денег на булочку. Я проголодался очень. – и улыбка из под кепки – детская-детская, немного пьяная. Такая, что я сразу подумала, что этот семнадцатилетний парень под чем-то. Недоверие и желание поверить одновременно. Страх, что разводят и желание помочь мальчишке. Вспомнила сына. Он будет таким же через каких-то 10—11 лет. А вдруг ему вот так же нужна будет помощь?
– А где здесь