той частью забот мира, которые доверила им система. Если авторитет шамана строится на общественном признании, опирающемся на веру в его природный дар и волю, то место и роль жреца в обществе определяется иерархией и стажем покорения карьерных ступенек. В этом шаман больше похож на современного музыканта, писателя, художника, добивающихся признания собственным трудом и талантом.
Власть жреца – это сила болта в сложной машине. Сломавшийся болт легко заменить. Личность же уникальна и незаменима. А еще личность ценит свободу, как питательную среду для всестороннего развития. Ведь универсум имеет много сторон. Живое космическое дерево нельзя распилить на дрова, или пустить на мебель. Тогда оно теряет и жизнь, и универсальность, сводясь к единственной утилитарной функции. Так и с машиной, и с болтиком в ней. Машина «заточена» под конкретные задачи, она не терпит свободы. Еще меньше свободы у болта. Если болт нарушает правила машины, он негоден для службы, его вышвыривают.
Жрецы никогда не равны богам. Они только священнослужители, выспрашивающие милости у небес. Обычно специализация у жреца узкая: организовывать ритуалы, приносить жертвы, возносить молитвы, принимать послания богов. Шаман же – «и швец, и жнец, и на дуде игрец» в сфере сакрального. Свободный, частнопрактикующий жрец невозможен, хотя люди с психологией жрецов могут оказаться «не у дел», становясь несистемными служителями своей культуры, сидящими «на скамейке запасных» (что-то вроде оппозиции, которая может стать властью). Шамана же не интересует земное, человеческое покровительство. Это предприниматель, действующий на свой страх и риск. Он общается с духами на равных, как партнер, а то и повелевает некоторыми из них. В деятельности шамана много игры, импровизации, он имеет дело с живой реальностью сакрального. А жрец опутан канонами и уставами закостеневшей религиозной системы, в которой боги уже скорее мертвы, чем живы.
Здесь уместно вспомнить шпенглеровское противопоставление культуры и цивилизации. По Шпенглеру, культура порождает цивилизацию, а та убивает культуру. Тогда же на место шаманов приходят жрецы. Но шаманы не исчезают совсем, уходя в оппозицию, становятся внесистемными духовными лидерами – знахарями, отшельниками, сказителями, художниками, интеллигентами, то есть свободными творцами и распространителями альтернативных взглядов. Не случайно почти все народно-освободительные движения апеллировали к первозданному состоянию общества, а не к неизвестному умозрительному будущему. Свобода представлялась как восстановление состояния «золотого века», который был разрушен порядком, символизируемым цивилизацией, государством и их жрецами.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно