хорошо вам известный человек, ушедший с военной службы на вольные хлеба.
Генерал взял листы бумаги и пробежался по ним взглядом.
– Оооо, молодчина Старк. Да уж, личность известная. Можно сказать, крестный отец современного частного военного бизнеса. Интересно, интересно!
Готтлиб фон Рамелов погрузился в чтение, оставив гостя наедине со своими мыслями. Через пятнадцать минут он поднял глаза на фон Арау и, улыбнувшись одними уголками рта, произнес:
– Что же… отличный план! Чувствуется рука Уильяма. Это действительно свяжет русских по рукам и ногам на кавказском направлении. Только есть одно «но», герр Гюнтер.
– Я вас слушаю, генерал.
– Когда русские узнают, кто стоит за этим, – Готтлиб постучал пальцем по бумагам, – их ярость и жажда мести будет безграничной. И они, скорее всего, не остановятся ни перед чем, стараясь с нами рассчитаться.
– Да, Готтлиб, я с тобой согласен и здесь. Вот поэтому ты, как командующий союзными силами, должен обеспечить успех миротворческой операции на Украине за максимально сжатые сроки, пока русские не опомнились. Максимально эффективно и жестко. Еще раз подчеркиваю слово «максимально». Если и торговаться с русскими, то уже на наших условиях. Вы же военные, так обеспечьте дипломатам выгодные условия. Удачи, Готтлиб, у меня на сегодня еще одна деловая встреча. Всего доброго!
Гюнтер фон Арау встал из-за стола, аккуратно собрал бумаги в скромную папку, которую положил в старомодный кожаный портфель, и, слегка поклонившись, направился к выходу из кабинета командующего.
Когда дверь закрылась, генерал фон Рамелов тихонько прошептал:
– Der alte Teufel! Старый черт!
День первый. Ялта. Крым
Этот день начался для Турпала Медоева гораздо лучше, чем предыдущие три, проведенные в душной, раскаленной стальной коробке контейнеровоза «Кенгуру», пришедшего в Ялту из Трабзона. Контейнеровоз был огромный, переделанный из обычного сухогруза постройки начала пятидесятых, но вместить на грузовые нижние палубы полторы тысячи боевиков оказалось не простым делом. Надо было взять также немалый запас оружия и особенно боеприпасов и скрытно разместить все на тех же нижних палубах. Все желающие на «Кенгуру», понятное дело, не поместились, и следом плыл сухогруз «Дарданеллы», неся в чреве еще полторы тысячи бойцов. В итоге получилось и в тесноте, и в обиде. Когда три тысячи обвешанных оружием воинов Аллаха, видевших море только по телевизору и живших всю свою жизнь в горах или пустынях, запихивают на борт контейнеровоза, получается не очень хорошо, прямо скажем, скверно. Турпал с содроганием вспоминал жуткую вонь носок своих соратников, гнусный запах пота, смешанный с запахом блевотной жижи, извергаемой из желудков непобедимых федаинов во время приступов морской болезни, жесткую и неудобную трехъярусную койку, покрытую тонким матрасом.
Хуже, чем в московском КПЗ, где Турпал оказался после очередной драки с «русней» из студенческой общаги. Да, были времена.