узнаю дорогу. Прошли годы. Но местность не очень‑то изменилась.
***
Чего я там писал? Нет, увы, я был не прав. Местность всё‑таки изменилась. Кардинально. Например, хуторок в один единственный дом, расположенный всего в двух часах езды от скромной деревеньки Балагое, разросся до настоящего села. Я даже всерьёз задумался не остановиться ли на ночь там? Всё же постоялый двор манил больше упрашиваний позволить остаться на постой в разваливающейся избе. Но по итогу я решил последовать привычному маршруту потому, что он был знаком. Да и Элдри не так давно заснула, переставая мешать тихими всхлипами о том, что хочет вернуться к маме. Чего её будить? Меня даже не смутило, что дорога, по которой я плавно направил коня, выглядела заброшенной по сравнению с широким трактом. Наоборот! Приметный дубок уверил меня в правильности пути. Подтверждением верно избранного направления (но никак не выбора действий) стало и показавшееся Балагое. Вернее, то, что от него осталось. Видимо, война Амейриса с Цуркандой перекроила знакомую мне местность. Фундаменты горелых домов начали зарастать травой, но печные трубы всё ещё высились и походили на оттопыренные средние пальцы.
Я тяжело вздохнул и с тоскою уставился на солнце. До следующего обитаемого местечка (возможно обитаемого), надо было ехать и ехать ещё. Куда как дольше, чем затратить два часа на возвращение к деревеньке с постоялым двором. А ведь уже начинало смеркаться. Противостоять нежити мне никак не хотелось.
– Я кушать хочу, – жалобно пропищала Элдри, внезапно просыпаясь.
Треклятье Тьмы! Я и сам уже был готов съесть что угодно!
– Сейчас проверим кое-что. Может и не придётся терять время? Если судьба благоволит, то и поедим, и отдохнём по-человечески.
Мне припомнилось, что немного в стороне, прямо под обрывом у реки, некогда жил местный полоумный знахарь – хороший травник с явными сильными способностями к колдовству. Но, не иначе как в противовес способностям, сущий простак. В городах таких считали юродивыми, и жалостливые жители милостыню подавали. В сёлах всё было иначе. Палками до смерти не исколотили – и то хорошо! Бедолагу просто изгнали из родного дома. Но далеко он не ушёл. Только основательно потрудился, чтобы не просто вырыть в прибрежном песке пещеру, но и облагородить её. Помню, когда мы с Эветтой зашли внутрь, меня удивили деревянные полы и укреплённые камнем стены. Я тогда сразу предрёк, что любое наводнение такое жилище легко разрушит, и произойдёт это в ближайшие лет пять точно…
Осталось проверить, насколько из Предвестника хороший прорицатель!
Ведя за узду коня, в гриву которого вцепилась оставшаяся в седле Элдри, я осторожно спустился по крутому склону ближе к воде и испытал чувство облегчения. О, да. Не так часто радуешься собственным неудачам! Было видно, что дом заброшен, но сохранились и ставни, и дверь. Здесь вполне можно было заночевать. Так что я снял с лошади девчонку, и, выдав ей половину лепёшки да кусок начавшего портиться от жары сыра, решил обследовать помещение.
Наверное, двери моего родного мира меня невзлюбили. Мстили они мне, что ли, за что-то?