и американские разведки, когда в их руках окажутся готовые подпольные сети, члены которых ненавидят советскую власть? Вопрос риторический.
О живучести фон Трауберга говорил и тот факт, что после памятного мятежа 20 июля, когда вменяемая часть офицерского корпуса поднялась против фюрера, его не расстреляли, не предали опале, а повысили до бригаденфюрера, введя в «приличное общество» СС и назначив одним из заместителей главы 6-го управления РСХА.
– Наш друг Людвиг упомянул фон Трауберга, – глухо вымолвил майор. – Того самого. Надеюсь, все помнят, о ком речь.
– Который подлежит отлову и усыплению. Мы помним, товарищ майор, – пошутил Вобликов. – Надо полагать, он теперь постоянно проживает в бункере?
– Ничего себе, – почесал затылок Корзун.
– Очень даже ничего себе, – подтвердил Андрей.
– И что нам с того? – пожал плечами Шашкевич. – Где мы и где бункер? Пока дойдем до рейхсканцелярии, эта тварь в бега подастся или руки на себя наложит. Не принесет он нам свои секреты на блюдечке с голубой каемочкой.
– Фон Трауберг постоянно находится в бункере? – спросил Ракитин. Лицевые мышцы сводила судорога.
Пленник сразу подобрался.
– Фон Трауберг крайне немногословный и задумчивый человек… Я вижу его регулярно, он имеет в бункере свое помещение. Но я не могу сказать, постоянно ли он там находится. Из всех присутствующих это наиболее видный представитель внешней разведки. Ему особо доверял Шелленберг. Бригаденфюрер не является моим начальником, мы фактически не контактировали. Мой непосредственный руководитель – штандартенфюрер Кампф, который в свою очередь является подчиненным фон Трауберга. Действовать через голову начальства у нас не принято…
– Какой из себя фон Трауберг? У него есть семья?
– Траубергу лет шестьдесят, он сухопарый, высокий, имеет офицерскую выправку, волос короткий, седой. Характерная примета – пигментное пятно на левой скуле. О семье ничего не известно. Безусловно, она есть, но этими данными никто не располагает. Если офицер высокого уровня намерен держать в секрете свою личную жизнь, то ему, как правило, это удается.
– Вчера фон Трауберг находился в бункере?
– Кажется, да… Точно – да. Я видел его в компании Бормана.
– Хорошо…
– Разрешите замечание, товарищ майор? – подал голос Корзун. – В бункере фюрера, насколько мне известно, обитают только те, кто продолжает верить в победу Германии, то есть люди со сдвинутой психикой. Компетентный, умеющий думать высокопоставленный офицер разведки к таким персонам не относится…
Ракитин перебил:
– А также в бункере находятся те, кто делает вид, будто верит в победу Германии, но фактически преследует другие цели и уже наметил пути отхода. Гитлер и Геббельс – фигуры насквозь одиозные, понимают, что дни их сочтены, где бы они ни находились. После взятия Берлина у них нет будущего. Для Мюллера, Бормана, Трауберга и иже с ними все достаточно неоднозначно.